В соответствии с этим нет причин для того, чтобы воспитание не стало бы предметом исследования, которое удовлетворило бы всем этим условиям и, следовательно, имело бы все признаки предмета науки.

Действительно, воспитание, применяемое в определенном обществе и рассматриваемое в определенный момент его развития, представляет собой совокупность практик, способов их осуществления, обычаев (привычек), составляющих вполне определенные факты, которые имеют ту же реальность, что и другие социальные факты. Это не более или менее произвольные и искусственные соединения, как считалось долгое время, обязанные своему существованию лишь своенравному влиянию всегда случайных капризов. Напротив, они представляют подлинные социальные институты. Нет человека, который мог создать общество, имеющее в данный момент систему воспитания, отличную от той, которая заключена в его структуре; подобно тому, как невозможно, чтобы живой организм имел другие органы и функции, кроме тех, что заложены в его строении. Если к доводам, приведенным в поддержку этой концепции, необходимо добавить новые, достаточно осознать ту действенную силу, с которой они нам навязываются. Напрасно считать, что мы воспитываем своих детей, как мы хотим. Мы вынуждены следовать правилам, господствующим в той социальной среде, где мы живем. Нам их предписывает общественное мнение, а это мнение есть та моральная сила, принудительное влияние которой не меньше, чем влияние физических сил. Обычаи, которым оно поддерживает свой авторитет, во многом избавлены от влияния индивидов. Конечно, мы можем их нарушить, но тогда нравственные силы, против которых мы восстаем таким образом, действуют против нас, и в силу их превосходства трудно остаться непобежденным. Именно так мы можем восстать против материальных сил, от которых мы зависим; мы можем попытаться жить иначе, чем предписывает природа нашей физической среды, но тогда смерть или болезнь - расплата за наш бунт. Подобным же образом мы погружены в атмосферу коллективных идей и чувств, которые мы не можем изменить по своему желанию; и именно на этих идеях и чувствах основываются воспитательные практики. Значит, это реальности, отличные от нас, потому что они оказывают нам сопротивление, это реальности, которые сами по себе имеют определенную, присущую им особую природу, заставляющие нас признать ее. Следовательно, есть основание вести за ними наблюдение и попытаться их изучать с единственной целью, чтобы познать их природу.