Однако есть факт, который, кажется, не свидетельствует в пользу этой естественной склонности к профессиональному размышлению, которую приписывают преподавателю лицея. Во всех формах человеческого поведения, куда входит размышление, мы видим, как по мере его развития традиция становится более гибкой и более доступной для новшеств. Действительно, размышление - естественный антагонист, прирожденный враг рутины. Только оно может помешать привычкам усвоиться в неизменной, негибкой форме, которая отвлекала бы их от изменения; только оно одно может держать их в напряжении, поддерживать их в состоянии гибкости и податливости, необходимых для того, чтобы они могли развиваться и приспосабливаться к разнообразию и мобильности условий. И, наоборот, чем меньше доля размышлений, тем больше доля консерватизма. В этой связи посмотрим на наше среднее образование. Здесь мы увидим, как во Франции, в то время как все изменилось: политический, экономический, нравственный режим, кое-что, однако, осталось незыблемым - это педагогические концепции, лежащие в основе того, что принято называть классическим образованием. За исключением некоторых добавлений, не затронувших сущности вещей, люди моего поколения были еще воспитаны на идеале, который брали за образец колледжи иезуитов во времена великого Короля. В самом деле, нет основания считать, что критический и исследовательский ум сыграл в нашей школьной жизни очень значительную роль.

В этом смысле действительно неверно полагать, что мы способны теоретически размышлять над определенным рядом фактов только потому, что имели до этого возможность осуществлять свою мыслительную деятельность относительно другого круга различных вещей. Так, многие великие ученые, прославившие свою науку, ведут себя как дети в вопросах, выходящих за рамки их специальности. Часто эти смелые новаторы в своей научной области ведут себя как простые рутинеры, которые думают и поступают не иначе, как вульгарный невежда. Причина этого в том, что предрассудки, мешающие развитию мысли, различаются в зависимости от характера вещей, к которым они относятся; следовательно, может случиться, что одни уступили, в то время как другие сохраняют всю свою силу сопротивления, что один и тот же ум освободился в одном, в то время как в другом остается в зависимости. Я был знаком с одним очень известным историком, воспоминание о котором я верно и почтительно храню, который в вопросе об образовании остался, или почти остался, на идеале Роллена. Безусловно, каждая категория фактов требует своего осмысления, согласно присущим ей методам; и эти методы не импровизируются, а должны изучаться. Таким образом, недостаточно поразмышлять о тонкостях мертвых языков или о событий либо древней, либо современной истории, для того чтобы быть ipso facto в состоянии методологически размышлять о вопросах образования. Но эта определенная форма размышления составляет специальность, которая требует предварительного приобщения; доказательством этого и будет предложенный курс.