§ | библиотека – мастерская – | Помощь Контакты | Вход — |
Братусь Б.С. Аномалии личности.—— М.: Мысль, 1988.— 301, [2] с.
Стр. 104 Каждая из этих плоскостей имеет и свои собственные параметры: говоря о деятельности, необходимо иметь в виду меру ее внутренней сложности, опосредствованности, стадии развития, широту связей и т. п.; говоря о культуре — качество, развитие и взаимосвязи значений, программ, образцов поведения, движение рассматриваемых значений от житейских и разрозненных до научных и системных. Что касается смысловой плоскости, то выше уже шла речь об ее уровнях, о борьбе двух основных векторов, один из которых направлен к коллективному, общему, всеобщему, а другой, противоборствующий — к частному, прагматическому, эгоцентрическому. Исходя из представленного становится более понятной суть некоторых распространенных в психологии подходов, их возможности и ограничения. Так, если рассматривать личность как образование, целиком производное от культуры (культурологические теории), то личность предстанет как некий слепок, сколок культуры (проекция на плоскость значений), и тогда каждый человек, каждая личность может быть в конечном итоге охарактеризована ходячей фразой заголовка школьных сочинении: такой-то как типичный представитель своей эпохи, места, окружения. Подход, разумеется, важный и правомерный. С этой позиции можно объяснить фактически все многообразие личностных проявлений, не исключая таких, как творчество и мораль, ведь и то и другое так же имеют объективно существующие в обществе (т. е. предшествующие по отношению к конкретному человеку) предпосылки, свое разработанное веками бытие и пути достижения, зафиксированные, кристаллизованные, свернутые в знаках, значениях, понятиях, символах, поучениях, правилах, представленных в той или иной форме, будь то книга, писаный или неписаный закон, народный обычай, предрассудок данного времени и т. п. Но этот подход имеет и свои ограничения, ибо оставляет в тени по крайней мере два важнейших момента. Во-первых, активность человека по усвоению всех этих знаков, навыков, норм и правил культуры и, во-вторых, возможность нравственной свободы человека в его действиях, в способах, формах и уровнях осмысления происходящего, без чего нельзя, в частности, понять, почему и как при одних и тех же обстоятельствах, в одинаковых эпохах, «культурных нишах» вырастают столь разные по своему личностному достоинству люди. (Кроме того, следует помнить, что со знаками, установлениями, схемами кулыуры связаны не одни высоты человеческого духа. Налицо также и сковывающая роль культуры. «Бюрократизм культуры,— писал, например, М. А. Лифшиц,— начиная с иероглифической письменности Египта и канцелярской мудрости шумерских писцов и кончая «чернильной культурой», на которую жаловался Гердер, и омертвевшими штампами средств информации более поздних времен,— страшная вещь... Нельзя забывать, что общественное мышление воплощается не только в телевизионных башнях, клубах, храмах и статуях или книгах. Оно воплощается и в «церебральных структурах» людей особого типа, грамотеев, служителей культуры, «мозговиков», образующих в каждой области мысли свою ничтожную монополию, свою кастовую мафию». Поэтому «мы вовсе не обязаны всегда, без дальнейшего анализа, без distingio, «я различаю», становиться на сторону общественных воплощений» (Вопросы философии. 1984. № 10. С. 141). Но это distingio, это различение (иначе оно и немыслимо вовсе), может быть лишь функцией чего-то, с самой культурой прямо не совпадающего, но подразумевающего свободный и нравственный выбор, т. е. в нашем понимании — функцией позиции личности). |
Реклама
|
||