— Что с ним?

— Заболел.

— Тимка уже был в больнице.

— А он еще заболел.

— Ну давай. (Мажет «ёдом» хвост, потом нос.)

— Он уже не болеет, может гулять.

— У него головка болит.

«Доктор» нехотя берет Тимку, ставит ему градусник, смотрит на шкалу.

— Уже не болеет.

— У него воспаление легких.

Марина берет игрушечный фонендоскоп, прослушивает больного.

— У него нету воспаления легких. Он пусть идет гулять. Я его вчера еще вылечила. Я ему биомицин давала и перке делала. Пожалуйста. (Проводила больного с мамой из больницы.) Следующий.

Даже по двум описанным нами играм можно твердо сказать, если бы мы этого не знали, в какой стране, в городе или в деревне, в какое десятилетие разыгрывались они, — настолько образно, ярко и верно, хотя и по-детски наивно, отразили они жизнь с присущими социальному строю и городскому быту 60-х годов особенностями. Неизмеримо шире стал круг детских интересов и представлений, богаче язык, занимательнее игры.

Любопытно наблюдать, когда группа девочек начинает играть «в нашу маму». На стол ставятся пироги из песка, торты, начинается угощение, разговоры. Если бы мамы повнимательней присмотрелись к этим играм, то увидели бы в них собственное отражение со всеми его изъянами. А ведь в игре формируется характер, нравственный облик человека. В игре вырабатываются у детей ценные качества, необходимые человеку, вступающему в жизнь, и откладывается то, что называют предрасположением к пороку. «Игры детей, — по определению А. М. Горького, — путь познания мира, в котором они живут и который призваны изменить».