Аналогичные эксперименты были проведены в отношении клевательного рефлекса цыплят, сосательного рефлекса новорожденных детей и общего уровня активности различных видов животных. Во всех случаях было обнаружено, что полностью удовлетворенная потребность проявляет себя в течение определенного промежутка времени и затем, в зависимости от своей природы, либо угасает, как происходит, например, с сосательным рефлексом, либо поддерживается на оптимальном (достаточно низком) уровне до конца жизни, как происходит с потребностью в активности. У животных, которые в младенчестве испытали частичную фрустрацию той или иной потребности, были обнаружены симптомы, близкие к патологическим. Среди этих симптомов наибольший интерес для нас представляют такие, как сохранение потребности после естественного срока ее угасания и чрезмерно высокий уровень активации потребности.

Работы Леви, посвященные исследованию феномена любви (263, 268), особенно наглядно демонстрируют нам связь между ранним удовлетворением потребности в любви и формированием характера. После знакомства с этими работами у вас не останется никаких сомнений в том, что очень многие характеристики здоровой личности, среди них такие, например, как способность уважать любимого человека, не покушаться на его независимость, способность терпеть отсутствие любви, способность любить, не отказываясь при этом от собственной автономии, и другие, выступают позитивными следствиями раннего удовлетворения потребности в любви.

Позитивный подход, который я выдвигаю в качестве противовеса негативному подходу, исповедуемому в большинстве теорий фрустрации и психопатологии, на практике означает следующее: удовлетворяя потребность своего ребенка в любви, мать в то же самое время способствует последующей редукции его потребности в любви, то есть создает предпосылки для того, чтобы ребенок по мере взросления утрачивал потребность в поцелуях, поглаживаниях, объятиях и прочих "подкреплениях" с ее стороны. Лучший способ "научить" ребенка неутолимой, невротической жажде любви – это отказать ему в любви (268). Последнее утверждение можно рассматривать как еще одну иллюстрацию принципа функциональной автономии (см. стр. 155-157), принципа, который заставил Олпорта столь скептически отозваться о современных теориях научения.