Джон. "Границы" проясняются - каждое «я» ужимается?

Робин, Да. И вам нужно поддержать человека в этот момент. Удивительный эффект имеет предельно независимая "игра" самого психотерапевта: он говорит: то-то и то-то сделает, то-то и тото - нет, и ни за что не поддастся чужому влиянию, не переменит решений, оставаясь, однако, неизменно расположенным и участливым.

Джон. А как с тяжелейшими случаями?

Робин. Здесь радикальное лечение провести трудно. В основном

ваша задача —поддержать семью в период стрессовой ситуации, эта семья в течение довольно-таки долгого времени может просуществовать, избегнув срыва у кого-то из своих, и даже способна справигься с острой стрессовой ситуацией при условии, что получит поддержку со стороны. Наиболее уязвимому члену семьи, то есть тому, у кого "границы" наиболее размыты, кто, в конце концов, не выдерживает, утрачивает психическое равнове-сие и появляется у нас как «пациент», можно помочь, назначив определенные препараты, которые смягчат перегрузку психики по причине слабости защитных барьеров, нечеткости этих самых "границ", о которых речь. Если же улучшения не наблюдается, возникает необходимость изолировать человека от губительного воздействия семьи— поместить в клинику, в особую среду – пока возбуждение не уляжется и защитные реакции несколько не окрепнут.

Джон. Но, вернувшись и семью, человек опять может сорваться?

Робин. Если стрессовая ситуация в семье обострится и не будет нужной поддержки со стороны - да, может. Недавние наблюдения, впрочем, показали, что просто сокращая время общения этих плохо защищенных индивидов с их семьей — периодически устраивая им в течение дня «тайм-аут», можно значительно снизить число срывов. Встречи с семьей, когда вы советуете им всем отвести друг другу больше эмоционального «пространства»—например, отпустить «поводки», удерживаться от вздорных придирок – тоже дают результат.