Джон. И как же дети с синдромом аутизма выглядат? Как ведут себя?

Робин. Больше всего поражает их полная неспособность к общению, к той игре "ты мне — я тебе", которую я упоминал. О таких обычно говорят: "отключенные", "в раковине", "живут в своем собственном мире". В их присутствии вы чувствуете, что они вас "не подпускают" или просто "выкинули" вас из головы для них вы не существуете.

Джон. Но на самом деле они знают, что вы рядом?

Робин. Да, конечно. Ходят вокруг вас, могут с вашей помощью получить, что хотят, но вы — "для мебели'" в комнате с ними. И они избегают "контакта глаз". Их легко распознать по тому, как отводят взгляд всякий раз, как только вы решите поймать его. Вы чувствуете, что они напряженно воспринимают ваше присутствие и одновременно "стирают" вас со своей мысленной карты. Очень странное поведение.

Джон. Они делают вид, что вас не замечают? Робин. Да, похоже. Но "пережимают".

Джон. И так же — с родителями?

Робин. Да. Не обнаруживают ни малейшей привязанности к ним. Не допускают, чтобы их касались, обнимали, не цепляются за родителей, когда те их оставляют, не льнут к вернувшимся. Родители, конечно же, страшно расстраиваются.

Джон. А могут получить поддержку из иных источников?

Робин. Часто они страстно привязываются к какому-то предмету, например, к камушку, к чему-то из одежды. Позже их столь же неодолимо влекут такого рода "сообщения", как расписание движения поездов, всевозможные карты, схемы автобусных маршрутов. Им требуется однообразие, режим, поэтому они совершенно не выносят перестановку мебели или отклонение от заведенного порядка в своих действиях.

Джон. Ну, все это понятно. Они не выносят перемен из-за "поломки" автоматической системы связи с матерью. Им требуется свести перемены в окружающем их мире до минимума, чтобы ослабить стресс, а также - позаимствовать хоть в какой-то мере устойчивость у неодушевленных предметов, к которым они и привязываются. Как, по-Вашему, доктор, я соображаю?