Робин. Но если они смущаются своих чувств, они попытаются их подавить, сунуть за "ширму".

Джон. Они в ужасе отдернут руку, вздумав, выражая расположение, прикоснуться к человеку, - ведь примут за приглашение к предосудительным отношениям!

Робин. Дело серьезнее. И гомосексуальные, и гетеросексуальные побуждения питает та же энергия. Обуздывая чувства одного свойства, человек одновременно не дает ходу всей "упряжке", он не сможет себя "отпустить", не сможет получить сексуальное удовлетворение в общении с противоположным полом в отличие от человека, который в ладу со всеми естественными чувствами.

Джон. Это прямо обо мне сказано. У меня была девушка, с сексом все было замечательно. Но потом мы обнаружили, что нас тревожит одно и то же чувство. У нее на работе какая-то девица принялась кокетничать с ней, что очень смущало мою знакомую. А я ей сообщил, что в спортзал, где тренировался, ходило несколько симпатичных и жутко крепких парней, которые вечно демонстрировали мускулы и шутя упражнялись с тяжестями, - эти бравые атлеты меня раздражали. Мы с моей девушкой договорились "снять тормоза". Она стала отвечать кокететством той, другой, и поняла, что больше не смущается, ей даже приятно. Я пошел в спортзал и, скрежеща зубами, попробовал не отводить восхищенного взгляда от тех мужественных парней. Сначала я чувствовал себя ужасно, в основном боялся, что примут за гомика, но потом – алле-гоп! - просто залюбовался людьми, на самом деле красивыми? Я смог наслаждаться зрелищем, забыв положенную британцам холодность, и меня уже не раздражал некоторый нарциссизм парней... А с девушкой мы заметили, что любовь у нас теперь "делается" горячее. "Осадив" на какое-то время тревогой сексуальную энергию, мы сумели ее освободить.

Робин. Вот смысл настоящего, любовью напитанного секса. Надо, как волне, отдаться ему, отдать себя в руки друг друга. Вы абсолютно... вы неудержимо свободны, ни себя не останавливаете, ни партнера, но захвачены цепной реакцией наслаждения и любви. Но вы не способны на это, если ограждаете себя от чего-то со стороны партнера. Не способны и тогда, когда опасаетесь со своей стороны "неположенного" чувства, действия. И речь, конечно, не только о гомосексуальном "штрихе", речь обо всех "цветах" эмоционального спектра. В идеале нам, взрослым, положено "не перечеркивать" — хранить опыт всех предшествовавших ступеней развития. И секс— чудо уже потому, что, "творя любовь", мы каждый раз можем заново творить себя... "пуская в действие" опыт любой из ступеней. Поэтому неважно, с чего у двоих "все" начинается. Они могут приходить в восторг от игры во власть и покорность, могут ласкать "малыша", в какого превращается то один, то другой, оба могут превращаться и в озорника — "ходунка", "пораблезианствовать" досыта, могут, "сбросив" свои повседневные роли, поменяться ими и взять реванш. Если их отношения построены на любви, такая игра - великая вещь. Ведь это значит, что все и всевозможные потребности личности открываются и удовлетворяются, что взрослые обретают упущенное на "детских" ступенях развития и, восполняя опыт, высвобождают энергию для максимального наслаждения друг другом и жизнью. Джон. Мысль об "игре" тут кажется крайне важной. Ведь в игре — если у нас двоих игра — нам легче дается свобода, нам легче "отпустить" себя и дерзнуть — верно?