Робин. Даже обособляются в отдельные группы. Будто на учебных сборах в двух лагерях! Больше всего—это верно—мужчины и женщины разнятся, так что порою с трудом понимают друг друга, сделавшись молодыми родителями. Хотя еще совсем недавно, до появления первого ребенка, верили, что очень близки.

Джон. Но когда дети подрастают, покидают дом?.. Если верить Гаттмэну, различия должны сглаживаться.

Робин. Именно так и происходит. Под шестьдесят некоторые супруги даже меняются "дорожками".

Джон. Да ну?

Робин. Разве не замечали? На шестом, седьмом десятке женщины становятся активнее, общительнее, увереннее, честолюбивее, чем бы ли прежде, а мужчины — мягче, утрачивают прежнюю суровость, обнаруживают в себе чувства и чувствительность, "открывают" природу, их тянет покопаться в саду. Сначала мужчины и женщины все больше похожи, затем все больше несхожи, но теперь конфликт полов "вывернут наизнанку". Женщина могла всю жизнь жаловаться, что мужчина не разделяет ее чувств, эмоционально далек от нее. Когда же мужчина, наконец, готов "приблизиться" и "разделить", ей не до него с его чувствами, она торопится поймать мэра, она опаздывает на занятия в Открытом университете. А мужчине, прежде вечно недовольному домоседкой, теперь бы хотелось, чтобы она осталась с ним дома.

Джон. Странно, я замечал такое, но не вдумывался, возможно, положил пока за "ширму", потому что наблюдение не соответствовало моему взгляду на вещи... Значит, теория Гаттмэна неплохо работает — верно?

Робин. Да, и должна прийтись по вкусу тем, кто в женском движении, потому что обнаруживает: поведение полов до крайности из-менчиво, даже если каждый пол снабжен некой важной "программой врожденного, биологического характера.

Джон. Подводим итог. Психологи до сих пор не ответили на вопрос, в чем отличие полов, не могут четко разграничить "мужское" и "женское" поведение.