Робин. Да, он удивительно способен "подыграть", он может предложить ребенку кое-что новенькое. Отношения, в которых обычно меньше «плюша», зато больше задора, напора, выдум-ки. Поэтому он не только поддерживает ребенка в его первых путешествиях "вдаль" от мамы, но отчасти способен сделать это "удаление" захватывающим.

Джон. Он — все равно что мост между матерью и внешним миром, он вселяет в в "ходунка", которому предстоят путешествия, уверенность, необходимую для составления новой, нужной ребенку карты общества.

Робин. Именно. Требуя себе маму, становясь между матерью и ребенком, отец уже помог перечертить карту. Прежде ребенок был вот где:

А теперь вот он где:

Джон. "Ходунок" должен был "поделиться" мамой. Для маленького властелина большой шаг вперед вперед— верно? Примириться с мыслью, что где-то там есть другие со своими нуждами... Значит, в каком-то смысле папа становится соперником. А не слишком ли "неуютная" ситуация?

Робин. Так может показаться только потому, что дети в последнее время "в моде", а отцы - нет.

Джон. Разъясните, пожалуйста.

Робин. Последние примерно двадцать лет "курс" отца падал, а матери—поднимался. Вначале это была благотворная перемена, но большинство считало, что слишком "далеко зашедшая"... И уж зашедшая "дальше некуда" в шестидесятых... А теперь, думается, положение исправляется, мы возвращаемся к равновесию отцовских и материнских "ценностей", которые одинаково, но по-разному важны. Что же касается Вашего упоминания о соперничестве, то поймите, пожалуйста, что, хотя для отца естественно немного ревновать жену к ребенку, он должен любить ребенка и заботиться о нем. Именно любящее присутствие отца помогает ребенку справиться с задачей на деление , выдержать испытание группой, в которой больше двоих. Чтобы ребенок усвоил эти уроки, требуется отец.