Робин. Все верно, но одну вещь Вы забыли. Когда он достигнет стены, надо, чтобы он мог стукнуть по ней!

Джон. Если злится...

Робин. Да, и поэтому стена должна быть прочной. Он бьется об нее, но ничего ужасного не происходит, потолок не рушится, и тогда он понимает: ну, значит, это стена. Вы не почувст-вуете к себе настоящего доверия, пока вам не дадут возможности "полезть на стенку", и тогда вы узнаете, как справиться со своим неистовством. Дойдя до «предела», вы теперь знаете, где он, "предел", знаете, что уцелели, и люди, которых любите, тоже целы. Отныне вы можете верить себе даже во гневе. Вы знаете, как справляться с ним. Разумеется, приобрести подобный опыт возможно, если кто-то присматривает за •ми (и смотрит за собой, владеет собой, хотя вы вне себя, способны убить, на все способны. Они должны держать ситуацию под контролем, принять всю силу вашего эмоционального удара, но предотвратить реальный вред. Значит, если родители приготовили надежные «стены», при этом не лишают эмоциональной поддержки, ребенок может испытать свою силу «до предела», почувствует себя с ней вне опасности и постепенно научится властвовать ею.

Джон. И вы уже не боитесь своей ярости. Чудеса! Значит, именно поэтому детям требуется ясное, последовательное руководство.

Робин. Да, и иногда ребенок выкинет что-то, добиваясь от родителей этого руководства...

Джон. Я вдруг вспомнил выражение: "Ребенок напрашивается". Ну, не обязательно на хорошую трепку — на недвусмысленную строгость...

Робин....чтобы знать, как далеко он зашел. И тогда успокаивается. Если от родителей нет "руководящих указаний", ребенку только и остается пробным "путем" подбираться к черте! Чем дольше родители медлят в нерешительности, потому что хотят приличия соблюсти, не хотят разочаровывать ребенка (вдруг с твердостью "перегнут палку"!), тем меньше вероятность, что ребенок вообще узнает хоть что-то про "палку". И тем страшнее, в конце концов, будет эмоциональный "удар", который он обрушит на своих родителей.