Играючи, косвенно и раскрутилась постепенно вся эта история.

Новый оранжевый рюкзак Вольдемар Игнатьевич купил себе в следующую получку. С ним и явился ко мне в диспансер, прямо с работы, пешком, спортивный, подтянутый.

— Спасибо, доктор, за вашу п-помощь, заикаться стал меньше Валерка, вроде и с уроками п-получше. Я тоже заикался в детстве, собака испугала, потом п-прошло, только когда волнуйэсь... Спасибо вам. Только вот что делать? Эгоист растет, т-тунеядец. Не знает цены труду, вещи п-портит, ни с чем не считается. Вчера телефон расковырял, теперь не работает, импортный аппарат. Спрашиваю: «Зачем?» Молчит. «Ты что,— спрашиваю,— хотел узнать, откуда звон?» А он: «Я и так знаю». Ну что делать с ним? Избаловали с п-пеленок, вот и все нервы отсюда. Наказывать нельзя, а как воздействовать? П-подскажите.

— Вы преувеличиваете мои возможности, Вольдемар Игнатьевич. Мое дело лечить. Ваше дело воспитывать, а мое лечить...

— Вы п-психолог, умеете гипнотизировать. Я читал, гипноз п-применяют в школах, рисовать учат, овладевать... Отличная вещь. Если бы немного...

— Если вас интересует гипноз как средство воспитания сознательной личности, а заодно и сохранения имущества, то п-проблема неразрешима. Я, между прочим, тоже в детстве немного страдал... Знаете что? Вот этот ваш рюкзак, отличная вещь... Вы бы не могли с ним расстаться?

— К-как расстаться? А, в раздевалку? Я сейчас...

— Нет, нет, вы не так поняли. Оставьте его здесь. Мне в аренду, по-дружески, под расписку... На полгода, не меньше.

(Этот случай в ряду прочих послужил поводом для бесед о детской внушаемости.)