«В папу и маму». Где-то с двух-трех лет подходит к концу привилегия младенчества — свободная нагота. Начинается эпоха приличий.

Момент, обычно ускользающий от внимания: как ребенок реагирует на первые наши требования обязательно надевать штанишки, ни в коем случае не показывать то, что нельзя, не смотреть на то, что нельзя.

Соглашаясь, даже радостно соглашаясь («я уже большой», «я как взрослая»...), все же затаивает и какой-то неясный вопрос, на который будет искать ответ. «Запретный плод» уже появился.

С четырех-пяти — всем известная игра «в папу и маму». При случае и взаимоисследование: посмотреть, а что там, а почему...

Ничего особенного: интерес угасает очень быстро, за секунды. Некоторая недовыясненность: почему у мальчиков так, а у девочек так.

Игры «в папу и маму» — первые зачаточные пробы будущих взрослых ролей. Почти сразу же позабудутся, но через какие-то следы в глубинной памяти, возможно, помогут необходимому далеко потом... Секса здесь не больше, чем в игре в прятки.

Посмотрите, как и детишки постарше спокойно бегают голышом на пляже, совершенно забыв и о своей и о чужой наготе. Когда плод не запретен, и интереса нет. Считать преходящее детское любопытство к половым органам проявлением «испорченности» могут только испорченные воспитатели. Оголтелая подозрительность действительно может испортить многое. Внушаемость такова, что и молчаливый взгляд, переполненный «взрослой мерзостью, может заморозить душу на годы.

Разоблачения и репрессии — психотравмы на всю жизнь, риск остаться без внуков. «А что же?.. А как же, если?..» Неодобрение может выразить спокойное: некрасиво — как некрасиво и ужасно глупо, скажем, высовывать друг перед другом языки или плеваться. Некрасиво — и все.

На досуге не забудем вовлечь в игры с другим направлением.

Железа целомудрия. Ребенок не сознает, что ищет истину, а испорченные воспитатели этого не замечают.

Замечают только нездоровое любопытство.

Не замечают чистоты. Не видят самозащиту чистоты. Упрямую, иногда до отчаяния, решимость не впускать в себя ничего сверх того, что способна без искажений вместить душа. Ведь почти у всех первая, мгновенная реакция — отодвинуться...