Иногда и у взрослых черты, свойственные возбудимому и педантичному характеру, существуют параллельно, абсолютно не взаимодействуя.

Франц Ф., 1942 г. рожд., по профессии рабочий химической промышленности. Его отец — человек весьма педантичный, по в молодости много пил. Отец в свое время нещадно бил детей и сейчас способен на весьма импульсивные реакции, в припадке ярости орет.

Ф. в школе учился хорошо, но учеба ему давалась нелегко. Окончил 8 классов.

В возрасте 10 лет в порыве гнева как-то бежал из дому, но вскоре вернулся. Когда Ф. учился на мастера, он нередко убегал с работы, причем по пустяковым поводам. Однако типичные припадки ярости наблюдались редко: в состоянии раздражения им не только овладевал гнев, но он чувствовал и сильную угнетенность. В это время он предпочитал бегство от людей. В двадцатилетнем возрасте Ф. сохранил привычку попросту уходить или уезжать, если что-либо его «доводило». Однажды он отсутствовал дома несколько дней, его родители, вместе с которыми он жил, очень беспокоились. Оказалось, что он ночевал в каком-то кемпинге.

Когда Ф. не находится в состоянии возбуждения, его считают хорошим работником. На производстве он бывает даже чересчур добросовестен. Отцу порой приходится даже убеждать его, что и в старании не нужно «перегибать палку». Излюбленное занятие Ф. — контролировать, все ли в доме в порядке, хорошо ли заперта дверь, выключен ли газ. В обществе он часто бывает заторможен, всегда боится, что скажет что-нибудь невпопад.

В 18 лет Ф. начал пить, а в 25 лет поступил к нам в клинику для прохождения курса противоалкогольного лечения (у него это был уже третий курс). Каждый раз он приступал к лечению с самыми благими намерениями. Ф. отлично отдавал себе отчет в том, как ему вреден алкоголь, но после краткого периода воздержания снова начинал пить, мотивируя это тем, что часто впадает в пессимистическое настроение, радости никакой ни в чем не видит и тянется к водке, не думая о последствиях.