В то время как Левин изучает аффект расчленение, различая особенности, присущие материалу динамических систем, структуре этих систем, значению этих систем, расчленяя далее эти отличительные особенности аффекта на более конкретные и частные разновидности, интеллект он берет суммарно, как единое, однообразное, гомогенное нерасчлененное целое, как нечто преформированное, не способное не только изменяться в развитии, но и не содержащее в себе никаких внутренних расчленений, проистекающих из сложности построения и функционирования интеллектуальной деятельности. При этом Левин упускает из виду и ту несомненную зависимость, которая существует между интеллектуальным и аффективным процессами и которая была открыта даже на самых элементарных формах интеллекта, наблюдаемых и изучаемых Келером у обезьян. Сам Келер неоднократно замечает огромную подверженность интеллектуальной операции шимпанзе аффективной тенденции. В зависимости интеллектуальной операции от актуального аффекта Келер справедливо видит одну из существеннейших черт этой примитивной ступени в развитии интеллекта.

К. Коффка, анализируя опыты Келера, — обращает также внимание на то, что разумные действия обезьяны не могут быть названы волевыми действиями, но остаются по динамической природе всецело в плоскости инстинктивного сознания. Есть ли какой-нибудь смысл действие шимпанзе называть волевым действием? Коффка показывает, что разумные действия шимпанзе находятся на противоположном полюсе по отношению к волевым действиям. Очевидно, эти примитивные формы интеллектуальной деятельности как-то иначе связаны с аффектом и волей, чем разумные действия человека. В частности, недооценка этой стороны дела и привела Келера к ложному отождествлению действий шимпанзе с употреблением орудия человеком. Очевидно, в ходе развития меняются и совершенствуются не только интеллектуальные функции, но и отношение интеллекта и аффекта.

В этом гвоздь всего вопроса. Мы к нему вернемся ниже. Сейчас мы хотели бы показать, что Левин, рассматривая проблему аффекта в гораздо более расчлененном и аналитическом виде, чем интеллекта, все же всецело сохраняет метафизический и антидиалектический характер анализа и в этом вопросе. Аффективные процессы, возникающие из истинных потребностей и неистинных потребностей и связанной с ними побудительной динамической тенденции, рассматриваются Левином как нечто изначальное и не зависящее от психической жизни в целом. Он знает только одностороннюю зависимость. Все в психической жизни зависит от ее динамической основы. Но Левин не видит второй стороны зависимости, того, что сама динамическая основа изменяется в ходе развития физической жизни и, в свою очередь, обнаруживает зависимость от тех изменений, которые претерпевает сознание в целом.