- Хантер и его коллеги (J. A. Hunter & others, 1991) показали католическим и протестантским студентам Североирландского университета Ольстера видеозаписи нападения протестантов на католические похороны, а также нападения католиков на протестантские. Большинство студентов приписали нападение противоположной стороны ее «кровожадным» мотивам, а атаку своих объясняли возмездием или самозащитой.

- Мусульмане и индуисты в Бангладеш демонстрируют точно такое же пристрастное отношение к своей группе (Islam & Hewstone, 1993).

Деструктивность зеркального восприятия проявляется в конфликтах и между малыми группами и между отдельными людьми. Как мы видели в дилеммных играх, обе стороны могут утверждать: «Мы хотим сотрудничать. Но их отказ от сотрудничества вынуждает нас предпринять защитные меры». При опросе руководителей предприятий Кеннетом Томасом и Луи Понди (Kenneth Thomas & Louis Pondy, 1977) в ответ на просьбу описать недавно случившийся серьезный конфликт только 12 % руководителей отметили, что противоположная сторона была готова к сотрудничеству; 74 % считали, что сами они стремились к сотрудничеству, а те, другие, нет. Используемая лексика при этом была такова: сами руководители «предлагали», «сообщали» и «рекомендовали», а те, другие, «требовали», «отвергали все, что бы мы ни предлагали» и «от всего отказывались».

Групповые конфликты часто порождаются иллюзией, будто бы главный лидер противников имеет злые намерения, но его люди — хотя ими управляют и манипулируют — в сущности, «за нас». Такое представление «злонамеренный лидер — хороший народ» было характерно и для русских и для американцев во время холодной войны. «Американские люди — хорошие, просто у них очень плохое правительство»,— объяснял один багдадский бакалейщик после бомбардировки его страны в 1998 году (Kinzer, 1998).

Еще один вид зеркального восприятия — гиперболизация позиции противника. Люди с противоположными взглядами на некоторые проблемы, например аборты или смертную казнь, зачастую различаются меньше, чем им кажется. Каждая из сторон переоценивает радикальность чужих взглядов, полагая, что ее убеждения следуют из фактов, в то время как «их» убеждения продиктованы «их» интерпретацией фактов (Keltner & Robinson, 1996; Robinson & others, 1995). Из таких преувеличений произрастают культурные войны.