В свою защиту Милграм ссылался на важность уроков, которые можно было извлечь из почти двух дюжин его экспериментов с числом участников свыше тысячи человек. Он также напомнил критикам о поддержке, полученной от участников эксперимента после раскрытия обмана и объяснения целей исследования. В опросах, проводившихся после эксперимента, 84 % испытуемых заявили, что были рады принять в нем участие, и только 1 % высказал сожаление о своем добровольном согласии. Годом позже психиатры обследовали 40 человек из числа тех, кто испытывал наибольший дискомфорт, и пришли к выводу, что, если не принимать во внимание временный стресс, вреда испытуемым причинено не было.

Милграм чувствовал, что эти этические споры «ужасно раздуты». На самом деле, как он писал в письме: «последствия эксперимента сказываются на самооценке испытуемых не более, чем сдача экзаменов на студентах, не получивших за семестр ожидаемых оценок... По всей видимости, (при сдаче экзаменов) мы готовы к восприятию стресса, напряжения и влияния на самооценку. Но когда дело касается процесса получения новых знаний, как же мало терпимости мы выказываем» (Blass, 1996).