Грязное место

Вопреки представлениям основателя психоанализа, сексуальность не соединяет, а категорически разъединяет ребенка с его родителями. С самого раннего нашего детства родители выполняли роль своеобразных блюстителей порядка в этой сфере. Именно родители учили нас скрывать свои «срамные места». Изначально ребенок, конечно, не понимает, что «это» нужно прятать, и узнает об этом именно от родителей. Все реакции родителей — от тревоги до раздражения, от спешного надевания на нас трусов после купания до суетливого обращения с нами в общественном туалете — указывали нам на то, что «это» следует держать в строжайшем секрете от окружающих. Причем чаще всего родители воспитывали нас в этой области молчанием; не словом, как в других случаях, а всем своим поведением они показывали нам, что «это» (то есть наши половые органы) — то, что надо прятать.

Так, в этом режиме своеобразного замалчивания и отчаянной конспирации, в голове ребенка постепенно формируется представление о том, что его половые органы — это «грязное место». Говорить об этой части тела можно в исключительных случаях и только при экстренной необходимости справить большую или малую нужду. Причем даже в этих случаях предпочтительнее говорить не «я хочу пописать» или «я хочу покакать», а, например, «мне надо по маленькому», «мне надо по большому».

Вообще говоря, в ходу были самые разные способы сокрытия реального предмета. Например, все мы знали, как «это» называется на самом деле, но мы должны были называть «это» какими-то псевдонимами — «краник», «дырочка», а то и вовсе никак — «это», «здесь», «снизу»... Иными словами, налицо были все признаки секретности, потаенности и неприличности. И надо сказать, что наши родители были единственными в мире людьми, которые учиняли в этой области нашей жизни такую строгую цензуру, такой серьезнейший контроль, столь дотошную секретность.

Параллельно с этой системой замалчивания и информационного скрадывания мы имели на эту тему разного рода общение со своими сверстниками — во дворе, в песочнице, в детском саду. Мы узнавали здесь, как что называется, как у кого оно выглядит и что с этим делают. Разумеется, все эти знания передавались детьми друг другу как сакральные, в тайне от взрослых, со множеством самых разнообразных ритуалов — подглядываний, игр (например, «в доктора») и пр.