Коллективность родительства

У африканцев моси различаются “мать, которая родила”, “мать, которая выкормила” и "мать, которая воспитала”: уход за детьми и их воспитание были делом всей родовой общины. В Полинезии родительские функции и поныне распределяются между широким кругом родственников, а детей поощряют считать себя принадлежащими к группе как целому.

Сестры и братья матери, брат отца нередко принимали на себя родительские функции, звались матерью и отцом, и кое-где их влияние на детей оказывалось даже большим, чем влияние родителей. Брат матери мог обучать племянника особым искусствам, дарить ему украшения и ритуальные предметы, посвящать в детали церемониальной жизни. У многих народов именно брат матери передавал мальчику свое имя. Обретая имя дяди, юноша называл детей дяди своими детьми. Аналогичное явление зафиксировано в связи с обычаем передачи имени от сестры отца к племяннице.

Коллективности родительства способствовал ряд обычаев.

Избегание. У абхазов мать не должна была первое время подходить к младенцу, а отец избегал показываться рядом с ребенком в течение многих лет. Во многих случаях детей воспитывали не столько их родители, сколько деды и бабки.

Аталычество. Ребенок, с раннего детства, если не с рождения, вырастал в чужой семье, был психологически гораздо ближе к ней, чем к собственным родителям, а родители, в свою очередь, не могли чувствовать к нему ту привязанность, которая создается лишь годами повседневного интимного контакта.

Родоначальник идеи родительской любви Ж.-Ж. Руссо (“Эмиль”, 1762 г.) собственных детей от своей постоянной сожительницы Терезы отдавал в приют. Среднее ежегодное число подкидышей в Париже между 1773 и 1790 гг. составляло 5800 человек (на общее число 20 –25 тысяч рождений).

Достаточно равнодушно относились к детям и аристократические матери, чему способствовал обычай отдавать младенцев на выкармливание в чужие семьи и воспитывать детей в закрытых пансионах, монастырях и школах. Родившийся в 1754 г. князь Талейран вспоминал, что родительские заботы еще не вошли тогда в моду. В знатных семьях любили гораздо больше род, чем отдельных лиц, особенно молодых, которые еще были никому неизвестны. Сам Талейран был отдан кормилице сразу же после крещения, состоявшегося в день его рождения, и в течение четырех лет мать ни разу не навестила его.