Это было одно из тех редких переживаний, устанавливающихся в игровой комнате живых отношений, когда какие-то короткие мгновения время и реальность всего, что находилось вне скоротечного переживания данного момента, не существовало ни для кого из нас. Я ощущал, что чувствует Райэн и был зачарован ужасом разворачивающейся передо мной сцены. Через мою душу прокатилась медленная волна боли: «Он знает. Он знает». Потом Райэн попросил брата дать емужестянку, чтобы сложить солдатиков — и это мгновение ушло. Так началось мое короткое, но необыкновенное путешествие в знание о живых, по мере того, как Райэн делил со мной жизнь.

Я продолжал игровую терапию с Райэном в последние два месяца его жизни. В течение последующих нескольких недель состояние Райэна быстро ухудшалось, и это потребовало нескольких поездок в больницу, и каждый раз приговор врачей гласил: «Ему осталось жить всего несколько часов». Добрая и тонко чувствующая мама просила в этих случаях одного из друзей позвонить мне и, повесив трубку, я горевал о маленьком друге, которого я больше не увижу. А потом вдруг я узнавал, что Райэн поправился и через несколько дней он снова оказывался дома и просил меня прийти, В течение последнего месяца он был слишком слаб, чтобы вставать с постели, поэтому я приносил свой походный чемоданчик с игрушками к нему домой. Я радовался возможности побыть с Райэном, но каждый раз, когда я останавливал машину возле его дома, я сидел несколько минут, охваченный печалью, с комком в горле и желанием не ходить дальше, потому что так много в Райэне напоминало мне о нависшей над ним смерти: алые точки от облучения, увеличивающаяся опухоль на голове, огромный живот, худенькое тело.

Каждый прием казался мне последним. Глубоко вздохнув, покорившись и согласившись, что это моя проблема, а не проблема Райэна, я готовился к встрече с Райэном, к тому, чтобы открыться миру его переживаний, разделить с ним все, что он захочет со мной разделить.

Хотя он был ослаблен и истощен, Райэн очень любил наши встречи. Я держал перед ним лист бумаги, а он рисовал Микки Мауса с огромными растопыренными руками, на которых было 40 пальцев, дикобраза, птичку и соломинку — казалось, что рисунки отражают его борьбу с болезнью и надежду на выздоровление. Райэн замечательным образом оставался непобедимым. Я никогда бы не мог представить себе, что во время сеанса игровой терапии мне придется подавать ребенку «утку»; поэтому первый раз в ответ на его просьбу «сходить в туалет», я неловко пробормотал: «Я позову сестру». Райэн ответил: «Она нам не нужна». В самом деле, мы обошлись без нее. Райэн доверился мне и терпеливо сносил мою неловкость.