Кроме того, ребенок давно перестал восприниматься как агнец Божий, безгрешный и почти святой. Ребенок полон любых возможностей, в нем заложены самые разнообразные потенции — от благородных до безобразных. Внешняя среда вызывает к жизни то одни из них, то другие. Невероятно благородный маленький лорд? Фаунтлерой в тяжелые времена легко оборачивается жестоким и грубым Повелителем Мух. В огромных, адаптивных возможностях ребенка — его счастье и большая опасность для общества. Сегодня мы понимаем, что правильным воспитанием мы не улучшим ни ребенка, ни общество, потому что реальные рычаги не сводятся к прямым сознательным усилиям. Во времена постмодерна мы чувствуем свое бессилие перед грозным и мощным явлением, маленькую часть которого мы воспринимаем и называем детством.

Детство неотделимо от игры. Чем больше значение детства в культуре, тем важнее игра для общества. В начале века критерий психического здоровья формулировался так: «Здоров тот, кто умеет любить и работать». В конце века нам кажется, что «Здоров тот, кто умеет любить, работать и играть». Игровой элемент присутствует во всех популярных явлениях культуры, начиная от высокой моды, демонстрирующей маскарадные костюмы, а не вещи ежедневной носки, и кончая живописью и литературой, которые так далеко ушли от реализма.

Наиболее естественным; способом проникновения в детство, для познания его и для воздействия на него, является игра. Игровая терапия ребенка — нередко единственный путь помощи тем, кто еще не освоил мир слов, взрослых ценностей и правил, кто еще смотрит на взрослый мир снизу вверх, но в детском мире фантазий и образов является повелителем

Игровая терапия ребенка стала развиваться достаточно недавно. Одной из первых ее стала применять Анна Фрейд в работе с детьми, пережившими бомбежки Лондона во время Второй мировой войны. Если ребенок имел возможность выразить в игре свои переживания, то он освобождался от страхов, и пережитое не развивалось в психическую травму.

После Второй мировой войны игровая терапия с детьми стала осваиваться разными психотерапевтическими школами. Наиболее разработаны: детский психоанализ, игровая психотерапия отреагирования, игровая терапия построения отношений и недирективная игровая терапия. Все эти психотерапевтические школы во многом строят процесс; игровой терапии с ребенком одинаково. Ребенок играет в специальной игровой комнате (в книге приводится подробный список необходимых игрушек и приспособлений), а психотерапевт присутствует в этой комнате и определенным образом реагирует на действия ребенка. Психотерапевт не вмешивается в игру ребенка, не направляет ее. Ребенок играет свободно в атмосфере благожелательности и безопасности. Психотерапевтическая школа влияет лишь на содержание интерпретаций игры ребенка. Например, мальчик начинает стрелять из игрушечного ружья в плюшевого льва. Детский психоаналитик скорее всего подумает, что мальчик испытывает агрессию к отцу, для него важно «там и тогда»; терапевт, центрирующийся на отношениях, подумает, что ребенок испытывает агрессию к нему, для него важно «здесь и теперь»; терапевт, представляющий теорию отреагирования, поймет, что ребенку необходимо отреагировать агрессию, которую он не смог. выразить в обыденной жизни; недирективному игровому терапевту ясно только то, что ребенок испытывает чувство злости именно теперь.