Джеймс говорил, что другие люди необходимы для его существования. Еще один пациент при такой основополагающей дилемме вел себя следующим образом: он в течение месяцев оставался в изолированной обособленности от мира, живя один в комнате, существуя на скромные сбережения и грезя. Но, поступая так, он начинал ощущать, что внутренне умирает. Он становился все более и более пустым и наблюдал "прогрессирующее обнищание образа жизни". Большая часть гордости и чувства собственного достоинства при таком существовании замыкалась на себя, но, когда его состояние деперсонализации начинало прогрессировать, он на короткий срок окунался в общественную жизнь для того, чтобы получить "дозу" других людей, но без "передозировки". Он напоминал алкоголика, продолжающего внезапно устраивать пьяные оргии в промежутках между периодами трезвости, за исключением того, что в его случае у него было пагубное пристрастие -которого он боялся и стыдился, как любой раскаивающийся алкоголик или наркоман,-к другим людям. Через короткое время он начинал ощущать, что существует угроза быть пойманным тем кругом, в который он вошел, и он вновь удалялся в свою изоляцию в смущении от безнадежности, подозрений и стыда.

Некоторые из вопросов, обсужденных выше, иллюстрируют два следующих случая.

Случай 1. Тревога при ощущении одиночества

Затруднение г-жи Р. заключалось в боязни появления на улице (агорафобии). При ближайшем рассмотрении стало ясно, что тревога у нее возникает, когда она начинает ощущать себя самостоятельной на улице или где угодно. Она могла быть самостоятельной, пока не ощущала, что в действительности она одна.

Вкратце ее история такова. Она была единственным и одиноким ребенком. В ее семье не было открытого пренебрежения ею или враждебности. Однако она чувствовала, что родители всегда чересчур поглощены друг другом и никто не обращает на нее внимания. Она росла, желая залатать эту дыру в своей жизни, но ни разу не преуспела в становлении самодостаточной или погружении в собственный мир. Она всегда стремилась стать важной и значимой для кого-нибудь еще. Всегда был нужен кто-то еще. Предпочтительно она хотела быть любимой и обожаемой, а если нет, то лучше быть ненавидимой, чем незамеченной. Она хотела быть значимой для кого-то еще в любом качестве, в противоположность постоянным воспоминаниям о своем детстве, когда она не была по-настоящему важна для родителей, когда ее не любили и не ненавидели, не обожали и не стыдились.