Хилгард и Ньюман в двух статьях (1959 и 1961) приводят другие клинические примеры.

Исследования случаев потери матери из-за психоза (с помещением в лечебное учреждение) показали то же явление синдрома годовщины: когда дочь достигала возраста, в котором была госпитализирована мать {Hilgard & Fisk, 1960), дочь заболевала психотическим расстройством, которое сопровождалось госпитализацией.

«Во взрослом возрасте ясно видна твердая устойчивость психотического ядра, состоящего из разного рода спутанностей и не-интегрированных идентификаций. [...] Когда обстоятельства первой травмы повторились (в то время она уже была матерью, а не дочерью), снова реактивировалась (triggered) травма, заложенная в детстве».

Если субъект в определенном возрасте потерял одного из родителей, в момент, когда он достигает «критического возраста», велика вероятность возобновления кризиса с психическим расстройством либо в возрасте годовщины, либо когда одному из его детей будет столько лет, сколько было самому субъекту, когда он потерял родителя своего пола.

Это чаще случается тогда, когда ребенок и родитель занимают одинаковое место среди братьев и сестер и когда семья или сам человек предвидят такой печальный поворот событий: это сага о психозе (которая, вероятно, близка к тому, что Роббер Розенталь называл «самосбывающимися предсказаниями»), и «семейная игра в сходство» и идентификации.

Однако очень многие люди не страдают психозами или неврозами от того что в детстве потеряли одного из родителей. Поэтому важно было понять причину проблемы и определить, при каких обстоятельствах смерть родителя (отца или матери) в детстве могла сделать человека уязвимым в период годовщины.

Другие работы Жозефины Хилгард посвящены двум тысячам семей людей в возрасте от девятнадцати до сорока лет. Это была контрольная группа — показатель нормальной группы населения, проживающей по соседству с больницей. Эта группа так называемого нормального населения менее подвержена влиянию синдрома годовщины, чем обследованная группа госпитализированных больных.