Обращаясь к Сартру, мы больше не пребываем в такой растерянности. Верно, что Сартр использует странные и темные термины и обороты, заимствованные отчасти из немецких форм выражения; однако в то же время не составляет большой трудности создать общий план его философии. Несмотря на его стремление быть "глубоким", ясность француза отчетливо обнаруживает себя. И Сартр к тому же дал чрезвычайно ясное и популярное объяснение своей мысли в лекции "Экзистенциализм и гуманизм" для тех, кто чувствует себя не в состоянии одолеть тайны "Бытия и Ничто", его главной философской работы.

Сартр является тем, для кого "Бог умер", то есть человеком, для которого Бог переместился в область мифологии вместе с эльфами и феями. В его случае нет расплывчатости, как у Хайдеггера; нет сомнений относительно его атеизма. Иногда, впрочем, он говорит, что, если бы Бог и существовал, это ничего не изменило бы (в отношении человеческой свободы и ответственности, по крайней мере); однако в своей лекции о гуманизме он ясно провозглашает, что "экзистенциализм - это только попытка вывести все следствия из последовательной атеистической позиции". И, как мы увидим, заключения, которые он выводит из атеизма, очень важны.

Я не собираюсь, однако, произвести впечатление, что Сартр просто утверждает атеизм без большого шума. Он доказывает, что идея Бога самопротиворечива; не может быть Бога. Я хочу проиллюстрировать эту точку зрения таким образом, чтобы был пролит свет на философскую позицию Сартра в целом. Я могу, однако, отметить только несколько моментов. Каждый, кто хочет детально ознакомиться с сартровским анализом Бытия и сознания должен свериться с "Бытием и Ничто".

Тень Декарта накрывает французскую философию. И поэтому не стоит удивляться тому, что Сартр начинает с "субъективности", с идеи знания. Сознание всегда есть знание о чем-то. Действительно, знание о моем сознании имплицитно содержится в сознании и сопровождает его. Но знание о моем сознании есть знание о том, что я сознаю нечто. И это нечто, объект сознания, отличен от субъекта. Сказать, что сознание - это всегда сознание о чем-то, не означает того, что сознание творит бытие объекта: это означает, что сознание по самой своей природе предполагает объект, который не может быть редуцирован к сознанию. И если сознание всегда предполагает объект, который сам по себе не сводим к сознанию, нет смысла начинать с сознания и пытаться доказать существование объекта, который отличен от сознания, поскольку это уже дано в начальной точке. Следовать Декарту, начиная с сознания, не обязывает нас следовать ему в попытке доказать существование внешнего мира.