Родители с самого начала практически не оказывали никакого сопротивления. Но с каждым новым «разбором» со всей большей готовностью обещали «принять меры», «проследить», «усилить контроль» и т.п. Более того, активно стремились продемонстрировать согласие с педагогом, приводя «дополнительные примеры» из домашней жизни своих детей. Например, учительница говорит: «Ваш Вася — полный лентяй, на уроках ничего не делает.» Мама: «Да, Вы правы. Я Вам даже больше скажу: он и по дому ничего не делает».

Поведение участников игры было достаточно однообразным, пока один папа в ответ на реплику учительницы: «А у Вашего Саши нет ни стыда, ни совести», не ответил: «А вот тут позвольте с Вами не согласиться. Совесть у моего сына есть.» И только в этот момент дружная и послушная компания родителей взорвалась: «Как Вы смеете такое говорить», — понеслось со всех сторон, но, как ни странно, не в адрес учительницы, а в адрес «отца Саши».

Тут начался всеобщий гвалт, и все наперебой старались убедить «отца Саши», что учительница права. Создавалось впечатление, что родители соревновались за право первым продемонстрировать лояльность учительнице. На этом мы прервали игру и задали родителям только один вопрос: «Почему вы не пытались защитить своего ребенка, когда унижалось его достоинство?» Ответы оказались настолько же стереотипными, как и поведение родителей на «собрании». «Боялся, чтобы не стало хуже.» «Если я «возникну», она же будет ставить моему ребенку плохие отметки» и т.п. Все родители отмечали, что на собрании им было стыдно, тревожно и «вообще плохо». А на вопрос: «А представляете, как себя чувствует Ваш ребенок на уроке у этой учительницы?», родители либо пожимали плечами, либо заявляли: «Ну и что? Все через это прошли». Зато учителя хором сказали, что в предложенной роли им было «нормально».

Очевидно, что студенты вынесли эти стереотипы из своего школьного опыта. И для того, чтобы они не понесли их дальше, в свою семейную и профессиональную жизнь, эти стереотипы нужно было отрефлексировать. Конечно, на это можно возразить: «Но ведь они еще только студенты, у них нет своих детей. Вот когда у них появятся дети, тогда они научатся их защищать». К сожалению, наша практика психологического консультирования детей и их родителей свидетельствует об обратном. Не только не «обучаются защищать», но и осваивают особые навыки психологической самозащиты вместо защиты собственного ребенка. Эти навыки «психологической самообороны», обусловленные неизжитыми страхами родителей перед школой, часто предъявляются в форме «педагогических рекомендаций» (а по существу — опасных, как мы покажем ниже, стереотипов), например: «Родители всегда должны поддерживать учителя, чтобы не ронять его авторитет». Или: « Если мы будем защищать своего ребенка, то он никогда не научится защищать себя сам».