Если эти различные теории не дают удовлетворительного объяснения игры, то это зависит не от их внутренней противоречивости, а от их спорных посылок и вытекающих из них слишком отрывочных обобщений. Игра сама является результатом противоречия между свободной деятельностью и той деятельностью, в которую она естественно включается. Она развивается в противоречиях и осуществляется путем их преодоления.

Являясь действием, свободным от обычных ограничений, игра быстро теряется в монотонных и скучных повторениях, если в нее не вводятся правила, иногда более строгие, чем те требования, от которых игра была свободна. Таким образом, за чисто негативной фазой наступает другая, которая через правила восстанавливает то, что было сначала отброшено, но при этом наделяет деятельность иным, чисто функциональным ' содержанием. Так как правила в игре обычно извлекаются из трудностей самих функций, к которым игра адресуется, то место препятствий, зависящих от обстоятельств, занимают препятствия, которые нужно преодолеть ради них самих, а не под давлением обстоятельств или интереса. Между тем такое бескорыстное подчинение правилам игры далеко от того, чтобы быть абсолютным и определенным; строгое следование правилам могло бы привести к упразднению игры, хотя они были созданы для того, чтобы ее поддержать. Поскольку их значение возникает из деятельности, которая воспроизводится игрой, то правила могут приводить и к утрате игрой ее игрового характера.

Таким образом, трудность правил, если она приводит скорее к страху неудач, чем к удовольствию от достижений, придает усилию характер неприятной необходимости, уничтожающей свободный порыв игры и связанное с ним удовольствие.

Правила игры могут также создавать впечатление внешней необходимости, когда в коллективных играх они становятся кодексом, который навязывается игроку коллективом играющих. Ребенок, который еще плохо различает объективную причинность и причинность волевую, неизбежные обязанности и обязанности, принятые добровольно, часто плутует в игре.