Таким образом, за негативной фазой противопоставления окружающему, которая развивается к трем годам, следует более позитивный персонализм, проявляющийся в двух контрастных периодах. Первый период проявляется в том, что Гомбюргер назвал «возрастом грации». Действительно, к четырем годам в движениях ребенка происходят изменения. До тех пор его движения можно было сравнить с неловкими движениями щенка, который стремится к определенной цели и не может ее достичь. И вдруг какая-то внутренняя связь приводит движения ребенка к совершенному выполнению. Кажется, что движения выполняются ради них самих, и действительно ребенок уделяет больше внимания самим движениям, чем их внешним причинам, поводам и мотивам. Он становится сам для себя предметом исследования. Его личность, представлявшая вначале своего рода щит по отношению к другим, теперь занимает ребенка своими собственными эстетическими проявлениями больше всех предметов.

Однако этот интерес к самому себе не лишен беспокойства, разочарований и конфликтов./Ребенок правится себе только тогда, когда чувствует, что может нравиться другим. Он любуется собой лишь тогда, когда знает, что им любуются. Необходимое ребенку одобрение представляет собой пережиток того сочувствия, которое ранее соединяло его с другими. Но в этом ослабленном виде сочувствие оставляет пустоту неуверенности. Ребенок чувствует, что его наблюдают в той мере, в какой он сам себя наблюдает, но точно так же он знает, что два мнения могут расходиться. «Возраст грации» — это также и возраст застенчивости. Необычное движение может оказаться жестом отпора, стыдливости, неудачи.

Во второй период, более позитивный, эта дуэль между необходимостью и боязнью утверждать и проявлять себя приводит к новому противопоставлению себя и других, к новой форме соучастия и противоположности. Индивидуальное и довольно неустойчивое содержание простых действий ребенка, определяемое его естественными возможностями, вызывает постоянное беспокойство и стремление заменить его другим, более жестким содержанием, которое он заимствует у людей, пугающих его своей жестокостью. Желание подражать, характерное для этого периода, обусловливается основными чертами психики ребенка: боязнью остаться в одиночестве, вызываемой у ребенка его собственными реакциями оппозиции и позирования; любопытством и тягой к существам, с которыми он сначала сливался в своих собственных реакциях и которых затем начал отвергать; глубокой и необоримой привязанностью к людям. Как в «Пиршестве» Платона, любовь рождается из разъединения, и разъединенные части ищут друг друга. Всей своей постуральной чувствительностью ребенок моделирует тех окружающих, к которым испытывает привязанность и которым готов подражать. Но в этот период бунта своей личности он не может не предпочитать себя им и ненавидит их в той мере, в какой они его превосходят. Подражание на этом этапе представляет собой одновременно желание подменить себя другими и восхищение ими. Только позже в подражании может выступать преимущественно лишь одно из этих чувств.