Хотя более детальное описание различия между аристотелевской и парадоксальной логикой выходило бы за пределы темы данной книги;

я все же приведу несколько примеров, чтобы сделать этот принцип более понятны? Парадоксальная логика в западной мысли имеет свое раннее выражение в философии Гераклита. Он полагал конфликт противоположностей основой всего сущего. «Не понимают они, как Единое, расходящееся с собою, согласуется: противовратное крепление, как у лука и лиры» (СНОСКА: Гераклит Эфесский. Фрагменты сочинения, известного позже под названиями „Музы» или „О природе» — в кн. Лукреций Кар. О природе вещей. Приложение, М., „Художественная литература»,1983,с.262.)(«В потоки те же мы входим и не входим, мы есми и не есми (имена остаются, а воды уходят) (СНОСКА: Там же. с. 265.) «. Одно и то же для Единого дурное и благое» (СНОСКА: Там же, с. 264.)

В философии Лаоцзы та же идея выражена в более поэтической форме. Характерный пример даосистского парадоксального мышления содержится в следующем положении: «Тяжелое является основой легкого, покой есть главное в движении»(СНОСКА: Дао дэ цзин, § 26 — в кн. Древнекитайская философия. Собрание текстов в двух томах, т. 1, М., „Мысль», 1972, с. 122.). Или «Дао постоянно осуществляет недеяние, однако нет ничего, что бы оно не делало» (СНОСКА: Там же, § 37, с. 126.). Или «Мои слова легко понять и легко осуществить. Но люди не могут понять и не могут осуществлять» (СНОСКА: Там же, § 70, с. 135.). В даосистской мысли, так же как в индийской и сократовской, высшей точкой, которой может достичь мысль, является знание, что мы ничего не знаем, «Кто, имея знания, делает вид, что не знает, тот выше всех. Кто, не имея знаний, делает вид, что знает, тот болен» (СНОСКА: Там же, § 71, с. 136.). Единственное следствие этой философии в том, что высший бог не может иметь имени. Высшую реальность, высшее Единое нельзя охватить в словах или в мыслях. Как выразил это Лао-цзы, «Дао, которое может быть выражено словами, не есть постоянное дао. Имя, которое может быть названо, не есть постоянное имя» (СНОСКА: Там же, § 1, с. 115.). Или в другой формулировке «Смотрю на него и не вижу, а поэтому называю его невидимым. Слушаю его и не слышу, поэтому называю его неслышимым. Пытаюсь схватить его и ни достигаю, поэтому называю его мельчайшим. Не надо стремиться узнать об источнике этого, потому что это едино» (СНОСКА: Там же, § 14, с. 117). И еще одна формулировка той же идеи «Тот, кто знает, не говорит. Тот, кто говорит, не знает». (СНОСКА: Там же, § 56, с. 131)