Наши наблюдения в основном согласуются с данными Е. Hanter, H. Levis (1973), Т. Arajarvi и соавт. (1974) и R. Kugel (1974), но несколько отличаются от материалов Д. Н. Исаева и соавт. (1973), обнаруживших у детей с дислексией низкие невербальные способности. Различия, видимо, обусловлены особенностями обследованного контингента в указанной работе: преобладанием детей с более грубыми резидуально-органическими поражениями головного мозга, чем у наших испытуемых.

По итоговому показателю интеллектуального развития — ОИП — дети с дисфазической и с дисгнозической формами дислексии не отличаются друг от друга и от детей с ЗПР без дислексии. Структура интеллекта, проявляющаяся в соотношении субтестовых оценок, у всех трех категорий детей различна (табл. 7, рис. 1). Те из них, кто страдает дисфазической дислексией, выигрывая в субтестах «Составление фигур из кубиков» и «Лабиринт», отстают в «Кодировании». При дисгнозической дислексии наименее успешно выполняются субтесты «Арифметический» и «Повторение цифр», а «Складывание объектов» и «Лабиринт» — достоверно лучше, чем это делают дети с ЗПР. Различия обеих форм дислексии между собой наиболее выражены в «Общей осведомленности», «Кодировании» и «Составлении фигур из кубиков». В первых двух достоверно отстают дети с дисфазической, а в последнем — с дисгнозической дислексией.

Описанные особенности структуры интеллектуальной деятельности свидетельствуют о наличии глубинных различий между обоими клиническими типами дислексии и тем самым подтверждают обоснованность предложенной нами типологии.