Он вскочил и пошел прочь. Через несколько минут я увидела, как он, смеясь, что-то рассказывает своему приятелю и при этом показывает на меня пальцем. Остаток недели прошел прекрасно. Я купалась, каталась на лодке, а во время занятий в мастерской Делала ожерелье из ракушек. Мальчишки дразнили меня, но совсем не обидно. Порой они говорили слова, которых я не понимала, например: "Ты — шалава". И я повторяла: "Да, я шалава, шалава, шалава". Они смеялись. А вот директор лагеря миссис Нортруп, или Нэн, или Линда, руководительница кружка по рукоделию, когда я делилась с своими новыми познаниями, почему-то краснели и отворачивались или смотрели себе под ноги. Но меня не останавливало. Я была в восторге от нового словаря.

В конце недели я заболела. В пятницу я проснулась с температурой и ознобом; к тому же мне было больно мочиться. Нэн отвела меня в лазарет, и медсестра уложила в постель. Лагерный врач, осмотрела меня и поставив диагноз, прописал лекарство, которое называлось "генициановый фиолетовый" и назначалось для борьбы с инфекцией в мочеиспускательном канале.

Всю следующую неделю я пролежала в постели. Дважды в день медсестра смазывала мне гениталии багрово-красной лечебной мазью, а затем вводила во влагалище ватный тампон. Каждый раз я кричала от боли. Несколько раз она лазила мне внутрь как то острым инструментом вроде тех, которые используют зубные врачи. И еще давала мне таблетки, которых все время хотелось спать. Когда неделю спустя за мной приехала мама, я не могла вспомнить, сколько времени провела в лазарете.

Как только я оправилась от болезни, мама и я отправились к доктору Штайну, детскому психиатру, которого порекомендовал им наблюдавший меня с младенчества педиатр. Вот что написала мама п визита к доктору:

Уважаемый доктор Штайн! Должна признаться, что после консультации я вернулась домой расстроенной — расстроенной не Вашими предположениями о причинах отклонений у Темпл, а той несдержанностью, которую проявил мой муж в конце нашей встречи. Думаю, дело в том, что он ждал подтверждения своей невиновности в странностях дочери: доктор Пелем (педиатр Темпл) и миссис Ди (учительница Темпл) поддерживают в нем это убеждение.