С Я думаю, может быть, в следующий раз, когда я приду к вам, что-то изменится. Может быть, тогда я буду немного лучше знать, о чем говорить.

К. Ты бы не смог прийти в пятницу в это же время?

С. Да, можно.

К. Как скажешь, так и будет.

С. Как я скажу?

А. Я в любом случае здесь и буду рад сделать для тебя все, что смогу.

С. Отлично, сэр, я думаю, что приду.

К. Хорошо.

За этот короткий эпизод произошло довольно многое. Студент высказал в некоторой степени независимое утверждение, показывая, что он намеревается по крайней мере разделить ответственность за участие в следующем сеансе. Консультант поддержал его, предоставив возможность студенту самому принять решение по поводу следующей встречи. Студент, чувствуя, что это обычная, ничего не значащая фраза, оставляет ответственность консультанту, говоря: “Да, можно”. Когда консультант дает понять, что ситуация консультирования на самом деле в руках клиента, мы обнаруживаем откровенное удивление студента, когда он спрашивает: “Как я скажу?” Весь его тон меняется, когда потом он твердо и решительно заявляет: “Отлично, сэр, я думаю, что приду”. Впервые он действительно берет ответственность на себя.

Таким образом, посредством слов, действий или того и другого клиенту помогают почувствовать, что сеанс консультирования полностью принадлежит ему и он может использовать шанс быть самим собой и отвечать за это. В случае с детьми слова не столь продуктивны и ситуация должна быть почти целиком определена с опорой на свободу и ответственность в действиях, но лежащая в основе процесса динамика, видимо, во многом та же.

3. Консультант стимулирует свободное проявление чувств, связанных с проблемой. В некоторой степени это достигается дружеским, заинтересованным и располагающим отношением консультанта. Частично это связано с улучшением техники лечебной беседы. Мало-помалу мы научились воздерживаться от желания подавлять поток враждебности и беспокойства, чувства тревожности и чувства вины, амбивалентности и нерешительности, которые свободно проявляются, если удалось дать клиенту почувствовать, что сеанс — это действительно его время и он может использовать его так, как захочет. Мне кажется, что именно в этом консультанты проявили максимум воображения и очень быстро усовершенствовали свои приемы, направленные на переживание катарсиса. Это можно проиллюстрировать небольшими отрывками из двух бесед, одна — с матерью, миссис Л., а другая с ее десятилетним сыном Джимом. Оба эпизода относятся к начальным терапевтическим контактам. На первом сеансе женщина полчаса с чувством рассказывает о примерах плохого поведения Джима. Она говорит о его ссорах с сестрой, отказе одеваться в нужное время, о его раздражающей манере мямлить за столом, плохом поведении в школе, его нежелании помогать дома и т. д. Каждое из ее высказываний представляет собой критику в адрес мальчика. Ниже приводится короткий отрывок из заключительной части ее тирады (не фонографическая запись).