Эта фигура была для него его матерью. Он бил ее, топтал, мочился на нее, тыкал в нее своим пенисом, отрывал ей руки, ноги и голову.

Учительница продолжала принимать все его выходки. Она повторяла, что дети часто испытывают всякие низкие чувства по отношению к своим матерям и порой доходят до безумия, что она понимает его чувства и что он может и далее рассказывать и показывать ей все это. Пару раз он пытался ударить ее или испачкать глиной, но тогда она запрещала ему это делать, чувствуя, что их отношения могут пострадать, если она разрешит ему это. Нанесение обиды человеку, которому он мог бы полностью довериться, привело бы к еще большей опасности одиночества и к слишком сильному ощущению тревожности и вины.

В конце концов однажды после бурного приступа избиения, разрезания и раздавливания фигуры матери он неожиданно расслабился. В первый раз в его голосе прозвучала нотка симпатии: “О, она умерла, бедная, старая, противная”.

Затем он поднял изувеченную глиняную фигурку матери и очень нежно шептал: “Бедное создание. Она скончалась. Вызовите “Скорую помощь”. Бедная, старая, противная женщина. Она умерла спокойно”. Он нежно похлопал фигурку: “Посмотрим, что у нее внутри”. Он отковыривает макушку глиняной фигурки. “Ой, здесь кровь. Идет кровь. Отправьте ее в больницу”. Он снова поднимает ее со словами: “Я не хочу причинять тебе боль, мама!” Затем, поворачиваясь к учительнице, он попросил: “Слепи ее заново”.

Она переделывает глиняную фигурку и тем временем объясняет, что как будто бы старая подлая мать мертва, а это, вероятно, — новая мама, которую ему бы хотелось иметь.

Он берет фигурку, называет ее своей новой хорошей матерью. Одна нога у фигурки, которую учительница прикрепила наспех, отваливается. Он поднимает ее и сам делает ей новую ногу, осторожно крепит ее на место. Здесь мы видим первые за все время игры проявления нежности, заботы и других положительных чувств по отношению к матери. Немного позже, когда его время уже подошло к концу, вместо того чтобы, как всегда, разломать фигурку, он осторожно помещает ее в коробку, нежно укрывает ее пленкой, приговаривая: “Вот так”.