Другим возможным объектом этой ориентации может быть классовый враг, поэтому, несмотря на радикальное различие идеологических источников фашизма и коммунизма, ленинско-сталинская идеология классовой ненависти как в России, так и в ряде других стран содействовала распространению «некрофилии» на общественно-политической арене. Не случайно среди «часовых революции» - чекистов - было так много людей с явно выраженными садистскими наклонностями. Чтобы сохранять свою мобилизующую силу, эта идеология вынуждена изобретать все новых врагов: когда классовых противников уже не осталось, их стали искать в собственных рядах, потом среди «космополитов-сионистов»…

Конечно, идейный коммунист - романтик, мечтающий осчастливить трудящихся всего мира, часто не имеет ничего общего с убежденным фашистом, однако множество сторонников «революционной идеологии» впитали именно ее «некрофильские» установки («если враг не сдается», его уничтожают»), что обусловило их психологическое родство с фашистами. В России 90-х годов оно ярко проявилось в смычке сталинистов-коммунистов с русскими последователями Гитлера.

Во-вторых, развитию «фашизоидных» и этноцентрических тенденций обычно содействуют разного рода кризисные ситуации - кризисы экономические и культурные, личные и социэтальные. Выше уже говорилось о связи возникновения фашизма с кризисом либерализма и социально-политического рационализма, обостренного первой мировой войной. По сути дела это был кризис определенного типа культуры. Именно поэтому в фашистском движении участвовали или сочувствовали ему некоторые видные представители европейской культурной элиты, разочарованные в ценностях, господствовавших в прошлом веке. Фашизм и этноцентризм отражают также кризисную ситуацию, которую испытывает личность, невосприимчивая по своей внутренней структуре к либеральной, демократической и рационалистической культуре, восходящей к идеям Просвещения. Осевыми ценностями этой культуры являются мощь человеческого интеллекта, научное знание; утверждаемый ею приоритет духовной жизни человека над его грубо материальными запросами фактически объединяет ее с европейской христианской традицией. Люди, по типу своей мотивации и интеллекта неспособные к органическому и практическому освоению таких ценностей, могут испытывать - в условиях их господства в обществе комплекс социальной неполноценности, зависти к более умным, образованным и духовно развитым. Фашизм с его антиинтеллектуализмом, проповедью грубой силы и бездуховным «языческим» мистицизмом позволяет таким людям преодолеть кризис идентичности, обрести социальное достоинство.