Так, в зрелой буржуазной культуре с присущей ей апологией межиндивидной конкуренции, казалось бы, санкционируется неограниченный индивидуализм; однако на деле он заключен в достаточно узкие рамки делового предпринимательского успеха и сочетается со стандартностью мышления и поведения во всех областях, выходящих за эти рамки; стандартизация охватывает жизненные цели индивида, его мораль, философию и т.д.

В условиях позднего капитализма, создавшего «общество массового потребления», границы индивидуальной свободы модифицируются и расширяются: массовая культура распространяет ее на сферу потребления и наслаждения, где она поощряет поиск «индивидуального стиля». Однако, если приглядеться поближе к подобным новым формам индивидуализма, становится ясным, что за ними стоит все та же высшая ценность успеха в межиндивидной конкуренции (потреблять и наслаждаться больше и лучше, чем другие!). Герои массовой культуры, будь то Джеймс Бонд, звезды политики, кино или эстрады, являются героями не только благодаря каким-то содержательным особенностям их деятельности, сколько потому, что они воплощают мечту об успехе (даже образ Христа переосмыслен в известной рок-опере в качестве суперзвезды мировой истории!).

Интракультурная индивидуальность отнюдь не чужда и обществу, провозгласившему своим идеалом тотальное подчинение индивида интересам коллектива. Это индивидуальность инициаторов различных трудовых починов, победителей в социалистическом соревновании, наконец, долго служившая примером для советских детей индивидуальность Павлика Морозова, превзошедшего и своих сверстников, и старшее поколение в наиболее почитаемой в 30-е годы сфере доносительства.

Интракультурная, конформная индивидуальность всегда преобладала во всех областях человеческой жизни. Но в то же время опыт вновь и вновь подсказывал людям, что привязанность к норме, традиции и привычке сужает и обедняет их бытие, подавляет дарованные им способности, вообще делает невозможным какое-либо обновление жизни (СНОСКА: У блаженного Августина понятие «начала» как возникновения чего-то нового (initium) выражает специфическую целевую функцию человека: «Человек и был создан для того, чтобы было начало...» (De civitate Dei. XII, 20). Комментируя этот тезис, Ханна Арендт справедливо отмечает связь обновленческой функции, присущей человеку, с его индивидуальностью - с тем, что «каждый человек уникален и таким образом с каждым рождением что-то новое приходит в мир». Arendt H. Op. cit. Р. 199-200.). Иначе не возникали бы рядом с героями, покорными судьбе и долгу, герои - бунтари, Прометей рядом с Гераклом. И комичный, не разумеющий простейших общепринятых истин Иванушка-дурачок оказывался в конечном счете умнее и удачливее своих «правильных» братьев.