Если принять мое предположение, что патология брака за последние сорок – пятьдесят лет связана со следующей бредовой фантазией: в браке два "Я" становятся одним существом и растворяются в "Мы" – можно представить, что это привело к сильному подавлению индивидуальных потребностей. Часто муж и жена исполняли функции отца и матери, так и не став личностями. Когда испарилось религиозное ощущение святости брака и появилось стремление к индивидуации, развод стал способом вырваться из цепей такого рабства, где двое отказываются от своего лица и становятся никем ради того, чтобы стать частицами симбиотического союза под названием брак.

Когда бредовая идея о святости брака потеряла силу, антитезой рабству брака стала независимая жизнь в одиночестве. Брак разрушался, когда муж или жена уходили, или один из них совершал самоубийство, или они продолжали жить – спина к спине, пребывая в глубокой и тщательно спрятанной горечи. Когда все увидели, что такой род изоляции социально и культурно приемлем, людям стало легче решать вопрос индивидуации посредством развода. К сожалению, последствия рабства мужа или жены не исчезали. То, что супруги вложили друг в друга, нельзя забрать назад, а способность вложить себя в новое отношение отравлены подозрением и паранойяльными чувствами ко всякому браку как таковому. Попытка решить эту проблему, ведя совместную жизнь с кем-то без обязательств – что превращается в сексуальную игру без настоящей близости, – удовлетворяла только частично. И, к сожалению, когда, стремясь к полнейшему удовлетворению, такой союз заканчивался браком, тогда исчезала иллюзия свободы, существовавшая многие годы, пока они были любовниками.

В сущности, можно сказать, что в нашей культуре мы перешли от бредовой идеи святости "Мы" к бредовой идее святости "Я". На самом деле человек очень долго должен учиться тому, как стать частью "Мы", не разрушая самого себя. Сначала ты учишься любить себя, потом – похожего на тебя человека, и лишь после появляются смелость любить непохожего, желание быть ранимым, стремление бороться за то, чтобы быть самим собой и одновременно – вместе с другим. Тогда брак становится не взаимным усыновлением, превращающим двух 16-летних в одного 32-летнего, но настоящим процессом создания команды – докторской степенью в области человеческих взаимоотношений, предполагающих все более полную обращенность к другому с тем, чтобы все полнее выражать самого себя. Как говорит Мартин Бубер, полное выражение своего "Я" возможно только в свободных взаимоотношениях с другим. Давая обещание не покидать поле этой битвы, человек находит в себе все больше сил и все больше становится сам собой. Так, диалектическим образом, я больше становлюсь тем, кто "Я" есть, когда больше вхожу в то единство, которое есть "Мы".