Можно было бы также подумать, что невротическая потребность в любви является выражением “фиксации на матери”. Это, похоже, подтверждается сновидениями, в которых прямо или символически проявляется желание припасть к материнской груди или вернуться в лоно матери. В биографии этих людей действительно обнаруживается, что они или не получили достаточно любви и тепла от матери, или что уже в детстве их привязанность к матери приняла чуть ли не форму навязчивости. Похоже, что в первом случае невротическая потребность в любви является выражением стойкого стремления к материнской любви, которую не удалось получить в раннем возрасте. Это, однако, не объясняет, почему такие дети столь упорно держатся за требование любви, вместо того чтобы поискать другие возможные решения – например, полностью удалиться от людей. Во втором случае можно подумать, что это непосредственное повторение цеплянья за мать. Такое истолкование, однако, просто отбрасывает проблему на более раннюю стадию, не проясняя ее. По-прежнему остается без объяснения то, почему этим детям прежде всего было так необходимо цепляться за своих матерей. В обоих случаях вопрос остается без ответа. Какие же динамические факторы сохраняют в дальнейшей жизни установку, приобретенную в детстве, или не позволяют отойти от этой инфантильной установки?

Во многих случаях очевидным истолкованием кажется то, что невротическая потребность в любви есть проявление необычайно выраженных нарциссических черт. Как я указывала ранее, такие люди действительно неспособны любить других. Это настоящие эгоцентрики. Я полагаю, однако, что слово “нарциссический” следует употреблять весьма осторожно. Между себялюбием и эгоцентризмом, основанном на тревоге, имеются существенные различия. Невротики, которых я имею в виду, могут как угодно относиться к себе, но только не хорошо. Как правило, они относятся к себе как к злейшему врагу и открыто презирают себя. Как я покажу в дальнейшем, им нужно быть любимыми, чтобы почувствовать себя в безопасности и повысить свою поврежденную самооценку.