Если мы понимаем, как велика эта невротическая потребность в любви, сколько жертв нужно невротику от других и как далеко он готов зайти в своем иррациональном поведении, чтобы другие его любили и ценили, были с ним доброжелательны, давали советы и оказывали помощь, то мы должны спросить себя, почему ему так трудно всего этого добиться.

Ему никогда не удается достичь той степени любви, в которой нуждается. Одной причиной является ненасытность его потребности в любви, для которой – за редким исключением – все будет мало. Если мы пойдем глубже, то обнаружим и другую причину, скрытую в первой. Это неспособность невротической личности любить.

Дать определение любви очень трудно. Здесь мы можем ограничиться достаточно общим и ненаучным определением как способности спонтанно отдавать себя другим людям, делу или идее, вместо того чтобы брать все себе эгоцентрическим образом. В целом невротик к этому не способен из-за тревоги и скрытой и явной враждебности, которая возникает у него в ранней жизни вследствие плохого обращения с ним самим. В процессе развития эта враждебность значительно возрастает. Однако из страха перед ней он снова и снова ее вытесняет. В результате, либо из-за страха, либо из-за враждебности, он становится неспособным отказаться от себя, подчиниться. По этой же причине он не способен встать на место другого. Он мало считается с тем, сколько любви, времени и помощи может или хочет дать ему другой человек. Поэтому он болезненно воспринимает как отвержение желание другого человека побыть одному или его интерес к другим целям или к другим людям.

Невротик, как правило, не отдает себе отчета в своей неспособности любить. Он не знает, что не умеет любить. Однако степень осознания этого может быть разной. Некоторые невротики открыто говорят: “Нет, я не умею любить”. Однако гораздо чаще невротик живет иллюзией, что он величайший из влюбленных и обладает огромной способностью к самоотдаче. Он будет уверять нас: “Мне весьма легко делать все для других, я не умею делать этого лишь для себя”. Но он поступает так не из-за материнского, как он считает, заботливого отношения к другим, а по иным причинам. Это может быть связано с его жаждой власти или страхом, что другие его не примут, если он не будет им полезен. Более того, у него может быть глубоко укоренившийся запрет на то, чтобы сознательно желать что-либо для себя и быть счастливым. Эти табу в сочетании с тем, что по вышеуказанным причинам невротик может порой сделать что-то и для других людей, усиливают его иллюзию, что он умеет любить и действительно глубоко любит. Он держится за этот самообман, поскольку тот выполняет важную функцию оправдания его собственных претензий на любовь. Было бы невозможно требовать так много любви от других, если бы он осознавал, что, по сути, они ему безразличны.