На самом деле смысл страха заключается в следующем: “Поскольку у меня бывают жестокие разрушительные фантазии относительно матери и других женщин, мне надо опасаться того, что и они захотят разделаться со мной тем же способом. Око за око, зуб за зуб”.

Из-за того же самого страха перед возмездием они не чувствуют себя свободно и с женщиной-аналитиком. Несмотря на присутствующую в сознании уверенность в ее порядочности и надежности, они не могут не чувствовать глубокой обеспокоенности тем что занесенный над ними меч непременно упадет. Они де могут избавиться от ощущения, что аналитик злостно и намеренно старается их помучить. Им приходится лавировать между опасностью рассердить ее и опасностью разоблачить свои враждебные импульсы.

Поскольку они живут в постоянном страхе перед неизбежным нападением, легко понять, почему они чувствуют жизненную необходимость защищаться. И они защищаются, уклоняясь от ударов и сами стараясь нанести удар аналитику. Их враждебность, таким образом, в своем поверхностном слое представляет собой защиту. Сходным образом большая часть их ненависти к матери тоже представляет собой чувство вины перед ней, и, чтобы избавиться от страха, связанного с этой виной, они восстают против нее.

Когда все это проработано, первичные источники враждебности к матери становятся доступны эмоциональному восприятию. С самого начала они прослеживались в таком факте: за исключением представительниц второй группы, все-таки вступающих в конкуренцию с другими девушками, хотя и с колоссальным чувством тревоги, все они старательно избегают соперничества. Стоит только в поле их зрения появиться другой женщине, как они немедленно ретируются. Убежденные в собственной непривлекательности, они чувствуют себя неполноценными в сравнении с любой другой девушкой, находящейся рядом. В этой борьбе можно заметить, что и с женщиной-аналитиком они осуществляют ту же тенденцию избегать проявлений соперничества. Но за безнадежным чувством неполноценности по отношению к ней скрывает реально существующая конкурентная борьба. Даже если в конце концов им ничего больше не остается, как сознаться в намерении состязаться, они идут на это только в отношении интеллекта и способности к работе и в то же время всячески избегают сравнений, которые указали бы на то, что они конкурируют как женщины. Например, они последовательно вытесняют из своего сознания уничижительные мысли о внешности и одежде аналитика и приходят в полное замешательство, если такого рода мысли выходят на поверхность.