Ненависть к победившей сопернице может разрешаться одним из двух способов. Если она остается в значительное мере предсознательной, то вина за эротическую неудачу возлагается на других женщин. Если она вытеснена глубже причину неудачи пациентка ищет в собственной личности; возникающее при этом мучительное недовольство собой соединяется с чувством вины, проистекающим из вытесненной ненависти. При переносе часто можно отчетливо наблюдав не только то, как одна установка заменяет другую, но и как вытеснение одной автоматически усиливает другую. Если вытесняется гнев на сестру или мать, у пациентки возрастает чувство вины; если пациентка меньше упрекает себя, то гнев на других людей бьет ключом. Кто-то должен отвечать за неудачу: если не я, то кто-то другой; если не другие, тогда д. Из этих двух установок гораздо сильнее вытесняется та, которая связана с признанием собственной вины.

Гложущее душу сомнение, не сама ли она виновата в том, что у нее нет удовлетворяющих ее отношений с мужчинами, как правило, в процессе анализа не сразу проявляется именно в такой форме, а скорее выражается в общей убежденности, что дела идут не так, как следовало бы; пациентки чувствуют и всегда чувствовали тревогу за то, все ли у них “в норме”. Иногда тревога рационализируется в виде опасения, что у них нездоровое телосложение или с организмом не все в порядке. Временами своеобразной защитой от подобных сомнений становится чрезмерное выпячивание своей нормальности. Если ее подчеркивают в защитных целях, то психоаналитическая терапия часто воспринимается как нечто постыдное, поскольку является свидетельством того, что все идет не так, как должно бы; соответственно пациентки стараются держать в тайне, что ходят к аналитику. Психическая установка одной и той же пациентки может шарахаться из одной крайности в другую: от безнадежности от того, что даже психоанализ не в состояний изменить столь серьезное неблагополучие, до противоположной уверенности в том, что все в порядке и поэтому они не нуждаются в психоанализе.