Но главный вопрос таков: что именно придает установке на соперничество столь колоссальное усиление и столь ярко выраженный деструктивный характер?

В предыдущих историях женщин есть одно обстоятельство, поражающее своим постоянством и тем, сколь заметное воздействие оно оказывает. Все эти женщины в детстве довольствовались вторым местом в соревновании с мужчиной (отцом или братом). С заметной частотой – в семи случаях из тринадцати – кроме того была еще и старшая сестра, имевшая возможность разнообразными средствами завладеть местом под солнцем, то есть пользоваться расположением отца или брата – в одном случае старшего, в другом – младшего. За исключением одного случая, когда намного более старшая сестра совершенно явно была любимица отца и, очевидно, ей не приходилось предпринимать никаких особых усилий, чтобы помешать младшей обратить на себя его внимание, анализ выявлял ужасное негодование против этих сестер. Гнев концентрировался вокруг двух пунктов. Он может обратиться на женское кокетство, с помощью которого сестра преуспела в завоевании отца, брата или – позже – других мужчин. В этих случаях гнев настолько велик, что – как выражение протеста – он еще долгое время мешает самой пациентке развиваться в этом направлении в том смысле, что она полностью отрекается от женских уловок; так, она старается не носить броской одежды, воздерживается от танцев и вообще от участия во всем, что связано с областью эротики. Вторая разновидность гнева касается враждебного отношения сестры к пациентке, и истинная его величина угадывается лишь постепенно. Если свести его к Простой формуле, можно выразиться так: старшие сестры запугали младших, частично путем прямых угроз, то есть указывая на то, что они могут воздействовать на них благодаря большей физической силе и большему умственному развитию, Частично тем, что высмеивают все усилия младших сестер быть эротически привлекательными, частично – что наверняка имело место в трех случаях, а возможно, и в четырех – тем, что ставят младших сестер в зависимость от себя с помощью сексуальных уловок. Последний способ, как нетрудно догадаться, оставляет особенно глубокую печать гнева, поскольку он делает младших детей беззащитными – частью из-за приобретенной сексуальной зависимости, частью из-за чувства вины. Именно в таких случаях можно было также найти наиболее явную склонность к гомосексуальности в полном смысле этого слова. В одном из подобных случаев мать была чрезвычайно привлекательной женщиной, окруженной толпой знакомых мужчин, и держала отца в абсолютной зависимости от себя. В другом случае предпочтение отдавалось не только сестре: у отца была любовная связь с жившей в доме родственницей, а по всей вероятности, и с другими женщинами. Еще в одном случае все еще молодая и необычайно красивая мать была абсолютным центром внимания со стороны как отца, так и сыновей, и самых разных мужчин, часто бывавших в доме. В этом последнем случае положение, помимо всего прочего, усугублялось еще и тем, что девочка с пяти до девяти лет имела интимную сексуальную связь с братом несколькими годами старше ее, хотя тот был любимцем матери и по-прежнему испытывал большую привязанность к ней, чем к сестре. Более того, в подростковом возрасте именно из-за матери он вдруг прервал взаимоотношения с сестрой, по крайней мере в том, что касалосьих сексуальной стороны. Еще в одном случае отец приставал к пациентке с тех пор, как той исполнилось четыре года, с сексуальными домогательствами, которые по мере приближения половой зрелости становились все откровеннее по своему характеру. В то же время он не только оставался чрезвычайно зависимым от матери, получавшей знаки внимания со всех сторон, но, сверх того, был отнюдь неравнодушен к чарам других женщин, так что у девочки сложилось впечатление, что она просто игрушка в руках отца, которую тот отбрасывает при каждом удобном случае или когда на сцене появляются взрослые женщины.