“Мне казалось, что я медленно скатываюсь куда-то. Мое внутреннее "я" спряталось где-то внизу, у меня уже не было такой уверенности в своих силах, как в то время, когда я училась в колледже. Я глубоко завязла в жизненной модели мужа, но его вины в этом не было. Затем пришло прозрение. Мне было двадцать девять лет, и я почувствовала, что мне чего-то не хватает. Я стала беспокойной. Когда я пришла в грамматическую школу голосовать (все вокруг было приятно и знакомо), меня охватило чудесное чувство. Я подумала: "Вот чем надо заниматься. Я не могу ждать. Завтра же я поеду в Колумбийский университет и запишусь на педагогический факультет"”.

Вот чем Кэт Соусби отличается от классической модели заботливой женщины периода осознания своих тридцати. Почувствовав призыв расширить свою индивидуальность, она не отступила на раннюю стадию и не попыталась зацепить мужа. Вместо этого она начала действовать. (Важно не спутать модель поведения Кэт, отличную от классической, с моделью поведения женщины, которая собирается после замужества заняться карьерой.) Проучившись три года и завершив переход к тридцатилетнему возрасту, Кэт родила еще двоих детей и была очень счастлива.

“Я чувствовала себя так, словно выбралась на свет из темного угла. Когда я начала преподавать студентам, мне даже стало нравиться, как я выгляжу. Впервые за долгие годы я почувствовала себя привлекательной. У меня был муж моей мечты и четверо здоровых умных детей, мы только что купили отличный дом. У меня была великолепная новая работа, которая мне нравилась, и студенты, которые обожали меня. Я думала о том, что добилась всего этого сама”.

Сразу же после того, как Кэт получила новую работу преподавателя в классном учебном заведении, к ним в гости приехала двоюродная сестра Шеферда. Шеферд целый день был дома, работая над пьесой в стихах. По окончании обеда он спросил: “А где десерт?”

“У меня не было времени его приготовить”, — ответила Кэт.

Муж вскочил из-за стола и пронесся через кухню, открывая и с треском захлопывая двери в комнаты. “Так. Теперь ты преподаешь и перестала заботиться обо мне и моей семье! Нет ни масла, ни десерта!”