Этому человеку удалось углубить свои внутренние ориентиры в переходе к тридцатилетнему возрасту. Он был сам себе начальник. Его дело пошло. Он не разочаровался в том направлении, которое наметил в двадцатилетнем возрасте. Он женился только в двадцать девять лет. Брачный союз в период обретения корней и расширения был для него новым расширением, и место детей заняли друзья, так как потомством супружеская пара пока не обзавелась.

Для многих мужчин начало тридцатилетнего возраста связано с получением должности. Они намечают план осуществления своих целей. В это время очень важно стать признанным младшим членом в своем профессиональном кругу. Мужчины же, которые продолжают рассматривать свои внешние цели слишком узко, могут стать в этот период скучными и пустыми. В период обретения корней и расширения у них возникают конфликты в общественной жизни. Соображения дела, интересы компании идут вразрез с домашним обустройством. Мужчина проводит так много времени в самолете, что даже не помнит, как нужно есть, отодвинув поднос. Он не заводит друзей — он устанавливает связи. У его неработающей жены нет возможности найти новых знакомых, общаясь с людьми во время работы. Соседи, с которыми она старается поддерживать хорошие отношения, сами тонут в повседневных заботах. И прежде чем она сможет повесить шторы в новом доме, ей приходится переезжать в другой город, устраивать ребенка в новую школу, вступать в клуб новичков. Единственное место в мире, где ее фамилия постоянно появляется, — это счета на оплату телефона и коммунальных услуг.

Однако люди часто находят путь к обретению корней инстинктивно. Пустить корни считается нормальным делом. Те, кто почувствовал потребность сломать структуру, которая формировалась, начиная с двадцатилетнего возраста, умно и расчетливо строят крепкую основу. Женщина, которая развелась в тридцать четыре года и теперь делает ремонт в своем доме, говорит: “Я хочу обрести чувство стабильности”.

Другая женщина, которая развелась в переходе к тридцатилетнему возрасту и начала наслаждаться обустройством в своей первой приличной квартире, призналась, какой глубокой была потребность пустить корни в этот период. Ей было тридцать два года, ее другу — уже за сорок. “Пожалуйста, переезжай ко мне”, — стал вдруг настаивать он. “У меня впереди еще много времени, чтобы сделать это”, — говорила она, успокоившись в свой стабильный период. “Но мы же можем завтра умереть”, — говорил он ей, переживая кризис среднего возраста. Почувствовав его сильное желание, но смутно предчувствуя дурное, она переехала к нему. Через неделю она почувствовала себя письмом без обратного адреса, которое бросили под дверь.