Кроме этой формы операционной обратимости, условно названной "продольной", связанной с продвижением мыслительного процесса "вдоль" последовательности фаз от начальной к заключительной, существуют, как известно, и другие формы мыслительной обратимости. Рассмотрим их очень кратко в контексте анализируемого здесь вопроса о функции оперативной памяти в структуре мышления.

Ближе всего к продольной обратимости примыкает обратимость "поперечная", суть которой вытекает из основной закономерности мыслительного процесса как процесса двуязычного. Как было показано ранее, на каждой из фаз динамики мыслительного процесса, движущегося от вопроса к ответу, происходит взаимодействие обоих языков и идет процесс перевода с языка образов на язык символов и обратно. Степень понятости мысли как результата и мера понятости каждой из фаз движения от вопроса к ответу определяются степенью обратимости перевода с одного языка на другой, и эта степень обратимости перевода детерминирует вместе с тем и оценку вероятности и, следовательно, выбор наиболее вероятной гипотезы из общего числа перебираемых (см. также Веккер, 1998).

Обратимый перевод с одного языка мышления на другой с необходимостью предполагает, что, когда мы переходим от языка символов к языку пространственно-предметных гештальтов, отношение, сформулированное на языке символов, еще остается в качестве начального элемента временного ряда, оно еще составляет содержание оперативной памяти как внутреннего компонента мыслительного процесса. Это обеспечивает возможность соотнести образный эквивалент отображаемого отношения с его символической формой, без чего никакое понимание этого соотношения и тем более никакой перевод с одного языка на другой по сути своей невозможны. Более того, динамика обратимого перевода с языка на язык, осуществляемого по всему "продольному" ходу мысли от вопроса к ответу, а затем осуществляемого "поперечно" от символического эквивалента к образному, предполагает не только удержание начального звена при достижении конечной фазы, но и возможность возврата к исходной форме, без чего соотнесение обоих языков также невозможно.

Мы здесь имеем ситуацию, по общему принципу временной организации вполне аналогичную тому, что происходит при движении мысли от вопроса к ответу, и далее, тому, что происходит в развертке слухового или тактильнокинестетического образа при продвижении в структуре временного ряда от начального его элемента к конечному. Во всех случаях имеют место разные модификации той самой парадоксальной комбинации последовательности, длительности и одновременности, которая была проанализирована выше в связи со спецификой психического времени и свойством его обратимости.

Таким образом, когда мы говорим о "поперечной" обратимости, речь идет по преимуществу об обратимости операндов мысли, символических и пространственновременных, воплощенных в целостно-предметные образные гештальты. Обращение операндов в процессе такого межъязыкового перевода совершается, конечно, с помощью и на основе системы мыслительных операций, тоже предполагающих свойство собственно операционной обратимости. Таким образом, в динамике поперечной обратимости, как, впрочем, и в динамике обратимости продольной, сочетаются, по существу дела, операционная и операндная формы обратимости в рамках мыслительного процесса. В контексте стоящей перед нами специальной задачи особенно важно подчеркнуть, что обе эти формы обратимости – обратимость собственно операционная и обратимость операндная – имеют под собой обратимость психического времени и вместе с тем обратимость как свойство оперативной памяти, функционирующей в структуре мыслительного времени. Как достаточно обстоятельно показано в работах Ж. Пиаже, а затем дополнительно прослежено в соответствующих разделах данной монографии, это важнейшее свойство мыслительной обратимости достигает полноты только на уровне собственно понятийного мышления, а на всех нижележащих уровнях организации мышления эта обратимость не является полной, чем и обусловлены соответствующие ошибки и дефициты допонятийного мышления, фигурирующие в литературе под именем феноменов Ж. Пиаже.