Замена логического анализа теории лингвистическим анализом языка теории используется неопозитивистами для обоснования агностицизма, для протаскивания субъективизма в науку. Приведем образчик такого лингвистического анализа. Айер в статье «Философия науки» (СНОСКА: Л. /. Ayer, The Philosophy of Science. «Scientific Thought in the Twentieth Century», London 1951.)пытается путем лингвистического анализа решать спорные вопросы специальных наук — физики и психологии. Спор о существовании бессознательного, с точки зрения Айера, есть схоластический вопрос, поскольку в данном случае мы имеем дело с псевдо проблемой. И бихевиористы, отрицающие существование бессознательного, и Фрейд, признающий существование бессознательного, якобы в равной степени и правы и неправы. Решение этого спора Айер пытается дать, применяя к вопросам науки лингвистический анализ. Предложения о реальном существовании бессознательного, как и предложения, отрицающие его, не принадлежат самому «языку науки», поскольку психология не может поставить такого эксперимента, который бы доказал или опровергнул существование бессознательного как такового. Эти предложения, с точки зрения Айера, являются предложениями металингвистического характера и принадлежат к метаязыку (как и любые другие предложения философского характера). Философские предложения метаязыка (т. е. того философского языка, при помощи которого мы интерпретируем предложения языка науки, предложения о чувственных данных) являются предложениями, не подлежащими опытной проверке, и поэтому, вообще говоря, мы можем им придавать любой смысл, наделять их любым значением. В зависимости от того, какой смысл мы им придаем, мы встаем на позиции того или иного философского направления. Любая философская интерпретация предложений науки возможна, если не приписывать ей объективного содержания, если она не включается в систему научных предложений. Вопрос о реальном существовании того или иного опытным путем не установленного явления, как и решение философских вопросов вообще, сводится к вопросу о смысле соответствующих слов, употребляемых в философском языке, таких, как «реальное существование», «материя», «мышление», «бессознательное» и т. п. «Этот вопрос может быть словесным в том смысле,— пишет Айер,— что он включает сомнение не относительно природы фактов, но относительно выбора путей их описания. Таким образом, между фрейдистом, настаивающим на реальности бессознательного, и бихевиористом, истолковывающим бессознательное как удачный символ, не может быть разницы в мнениях о чем-либо подлежащем наблюдению ...Их расхождение может просто заключаться в том, что одни хотят говорить о реальности существования явлений или процессов, охарактеризованных как лежащих за явлениями, а другие хотят ограничить применение этих слов к тому, что доступно наблюдению...» (СНОСКА: A. I. Aier, The Philosophy of Science. «Scientific Thought in the Twentieth Century», p. 6—7.). Выбор путей описания данных науки, по мнению Айера, может быть различным. Аналогичным же путем Айер пытается доказать, что правы как те физики, которые считают, что принцип неопределенности выражает ограниченность возможностей нашего познания, так и те, которые считают, что он отражает объективную природу явлений, происходящих в микромире. Ошибка, по его мнению, тех и других физиков сводится лишь к непониманию того, что указанные вопросы связаны с интерпретацией философских предложений метаязыка, и потому каждая из этих враждующих точек зрения в известном смысле является оправданной.