Так как эмпатия, как и абстрагирование, является актом сознания, а последнему предшествует бессознательная проекция, то  мы имеем  право поставить вопрос: не предшествует ли и эмпатии бессознательный акт? Так как сущность  эмпатии  состоит  в  проекции субъективных  содержаний,  то предшествующий  ему бессознательный акт  должен иметь  противоположный характер, а именно погашение действенности объекта. Этот объект до известной степени опустошается, лишается самодеятельности и тем приспособляется к восприятию субъективных содержаний эмпатирующего. Эмпатирующий стремится эмпатировать свою жизнь в объект и испытать ее  в объекте; поэтому необходимо, чтобы самостоятельность и отличие объекта от субъекта не были слишком велики.  Поэтому при  помощи  бессознательного  акта, который предшествует  эмпатии,  самовластие  объекта  депотенцируется  или сверхкомпенсируется именно тем, что субъект тотчас же бессознательно ставит себя над объектом. Однако такое возвышение может осуществляться только бессознательно, через усиление значения субъекта. Это может совершиться при помощи сознательной фантазии, которая или сразу обесценивает и обессиливает объект, или же возвышает субъекта и ставит его над объектом. Лишь таким образом создается тот потенциал (Gefalle), в котором нуждается эмпатия для того, чтобы можно было переводить субъективные содержания в объект.

Абстрагирующий находит себя в мире, населенном ужасами, стремящемся насильственно подавить его, поэтому он уходит в себя самого, чтобы измыслить про себя спасительную формулу, способную настолько повысить его субъективную ценность, чтобы он чувствовал себя по крайней мере на высоте, достаточно сильным противостоять влияниям объекта. Напротив, вчувствующийся находит себя в мире, нуждающемся в его субъективном чувстве, для того чтобы иметь жизнь  и  душу. Он доверчиво наделяет  его одушевлением,  тогда как абстрагирующий недоверчиво отступает перед демонами объектов и строит себе, в лице абстрактных созданий, ограждающий его противоположный мир.