<— Как в тридцать пять раз, и часто выходит? Что ж они, дураки, не ставят?

— Тридцать шесть шансов против, бабушка.

— Вот вздор!.. Она вынула из кармана туго набитый кошелек и взяла из него фридрихсдор. — На, поставь сейчас на zero.

— Бабушка, zero только что выше” <...> стало быть теперь долго не выйдет. Вы много проставите; подождите хоть немного.

Ну, врешь, ставь!

Извольте, но он до вечера, может быть, не выйдет, вы до тысячи приставите, это случалось.                            

—Ну, вздор, вздор! Волков бояться—в лес не ходить. Что? проиграл? Ставь еще!

Проиграли и второй фридрихсдор; поставили третий. Бабушка едва сидела на месте, она так и впилась горящими глазами в прыгающий ... шарик. Проиграли и третий. Бабушка из себя выходила, на месте ей не сиделось, даже кулаком стукнула по столу, когда крупер провозгласил “trente six”* вместо ожидаемого zero.

— Эк ведь его!—сердилась бабушка,—да скоро ли этот воришка проклятый выйдет? Жива не хочу быть, а уж досижу до zero <...> Алексей Иванович, ставь два золотых за раз! <...>

— Бабушка!

—Ставь, ставь! Не твои.

Я поставил два фридрихсдора. Шарик долго летал по колесу, наконец стал прыгать по зазубринам. Бабушка замерла и стиснула мою руку, и вдруг — хлоп!

— Zero,—провозгласил крупье.

— Видишь, видишь! — быстро обернулась ко мне бабушка, вся сияющая и довольная.—Я ведь сказала, сказала тебе! <...> Ну, сколько же я теперь получу? Что же не выдают?...

—Делайте вашу ставку, господа—<...> возглашал крупер...

— Господи! Опоздали! Сейчас завертят! Ставь, ставь! — захлопотала бабушка, — да не мешкай, скорее, — выходила она из себя, толкая меня изо всех сил.

— Да куда ставить-то, бабушка?

— На zero, на zero! опять на zero! Ставь как можно больше! <...>

<...> Еще! еще! еще! ставь еще!—кричала бабушка. Я уже не противоречил и, пожимая плечами, поставил еще двенадцать фридрихсдоров. Колесо вертелось долго. Бабушка просто дрожала, следя за колесом. “Да неужто она и в самом деле думает опять zero выиграть?” — подумал я, смотря на нее с удивлением. Решительное убеждение в выигрыше сияло на лице ее...

— Zero! — крикнул крупер.

—Что!!!—с неистовым торжеством обратилась ко мне бабушка.

Я сам был игрок; я почувствовал это в ту самую минуту. У меня руки-Ноги дрожали, в голову ударило <...>

На этот раз бабушка уже не звала Потапыча <...> Она даже не толкалась и не дрожала снаружи. Она, если можно так выразиться, дрожала изнутри. Вся на чем-то сосредоточилась, так и прицелилась...” [35, т. 5, с. 263—265].