С другой стороны, чрезмерное увлечение статикой при описании синхронных систем приводило к известной жесткости, ригористичности анализа и нередко выливалось в статичность описания. Стратификация сосуществующих явлений, данная без должного учета «слабых» и «сильных» позиций в системе, без разграничения про<203>филирующих и маргинальных моделей, без дифференциации архаизмов и неологизмов, без внимания к продуктивности и непродуктивности форм и т. п., то есть без установления всего того, что характеризует развитие языка,— подобная стратификация исключала также правильную оценку перспективных возможностей языка.

Основываясь на высказанных выше соображениях, мы и полагаем, что в настоящее время целесообразно вернуться еще раз к обсуждению вопросов, касающихся сочетания в развитии языка черт статики и динамики и, в частности, связанных с изучением соотношения статики и синхронии, с одной стороны, и диахронии и динамики, с другой [32] с тем, чтобы прежде всего сделать надлежащие выводы из того факта, что диахрония не только динамична, но и стабильна, а синхрония, напротив, не только статична, но и динамична [35]. Неотъемлемой проблемой диахронической лингвистики, направленной на изучение языка как исторически развивающегося явления, становится поэтому, во-первых, проблема устойчивости, стабильности языка во времени [92, 104] и распознавание ее причин. Соответственно этому, исследование языковых изменений может быть признано, но только одной из областей — хотя и весьма существенной — исторической лингвистики.

Можно также подчеркнуть, с другой стороны, что новое понимание задач диахронической лингвистики означает, как это формулирует Э. А. Макаев, «вскрытие и показ взаимозависимости и соотносительности всех элементов языковой системы на любом этапе развития языка, включая их праязыковое состояние» [39, 145]. В этом смысле существенную помощь исторической лингвистике может оказать синхронный анализ. Так, например, он оказывается незаменимым в том случае, когда нам необходимо сделать выводы диахронического порядка на основании такого фактического материала, когда невозможно его сравнение с другим текстом и когда мы по объективным причинам не можем прибегнуть ни к ареальной лингвистике, ник лингвистической географии, ни к глоттохронологии [36, 400]. Таким образом, применение синхронного анализа в диахронии позволит по-новому поставить и решить такие диахронические задачи, как задачи реконструкции, в частности, внутренней реконструкции.