В неменьшей мере стремление приспособить языковый механизм к особенности человеческого организма, к особенностям его психологической организации, проявляется в области грамматического строя языка. Большой интерес в этом отношении представляют следующие явления, отмеченные в самых различных языках мира.

II. Тенденция к выражению разных значений разными формами.

Тенденцию к выражению разных значений разными формами иногда называют отталкиванием от омонимии.

Арабский язык в более древнюю эпоху своего существования имел только два глагольных времени — перфект, например, katabtu  'я написал' и имперфект aktubu 'я писал'. Эти времена первоначально имели видовое значение, но не временное. Что касается их способности выражать отношение действия к определенному временному плану, то в этом отношении вышеуказанные времена были полисемантичными. Так, например, имперфект мог иметь значение настоящего, будущего и прошедшего времен. Это коммуникативное неудобство потребовало создания дополнительных средств. Так, например, присоединение к формам перфекта частицы qad способствовало более чёткому отграничению собственно перфекта, например, qad kataba 'Он (уже) написал'. Присоединение префикса sa- к формам имперфекта, например, sanaktubu 'мы напишем' или 'будем писать' дало возможность более четко выразить будущее время. Наконец, употребление форм перфекта от вспомогательного глагола kāna 'быть' в соединении с формами имперфекта, например, kāna jaktubu 'он писал' дало возможность более четко выразить прошедшее длительное.

Местные падежи, характеризовавшиеся суффиксами -nа и -ka, в протоуральском языке были полисемантичны. Местный падеж с суффиксом -па обозначал местонахождение и внутри предмета, и на поверхности предмета; другой местный падеж, направительный падеж на -ka, обозначал и движение во внутрь предмета и по направлению к предмету. Позднее этот коммуникативный недостаток был устранен тем, что в различных уральских языках возникли новые, более чётко дифференцированные местные падежи.