В этом случае вопрос об определении «differentia specifica» языка, отграничивающем его от других объектов, принадлежащих к тому же «genus proximum» (т. е. к классу семиотических систем), очевидно, превращается в чисто терминологическую проблему.

Можно, однако, поставить вопрос иначе — так, как это делает в цитированной выше работе А. Шафф [70, 51]: соответствует ли расширение либо сужение содержательного объема понятия «язык» действительному положению вещей, являются ли различия между орудиями коммуникации, которые, как говорит Мартине, «мы хотели бы назвать языками» [59, 20], и другими сопоставимыми с ними объектами действительно настолько существенными, что было бы уместно и терминологическое разграничение соответствующих понятий, либо, напротив, этими различиями следует пренебречь для того, чтобы называть существенно сходные объекты одним и тем же названием?

При такой постановке вопроса возникает задача определения критерия существенности тех или иных признаков семиотических систем. Без этого критерия определение специфики языка может превратиться в простое перечисление более или менее случайных признаков, замеченных в процессе наблюдения над тем, что по традиции считалось предметом лингвистики.