Говоря о неблагополучных семьях, нужно остановиться на двух полюсах отношений к собственным детям - полюсе претензии на абсолютную родительскую власть и полюсе попустительства. Изучение семейных отношений, формирующих личность трудного подростка и, в частности, сферу его интересов, позволило нам сделать такие выводы. Характер преобладающих нарушений семейного воспитания наводит на мысль, что среди семей, чьи дети оказались в числе подростков, стоящих на учете в ИДН, велика (от 60 до 75%) доля родителей, искренне желающих заниматься воспитанием, но не умеющих это делать в связи с недостатком культуры воспитания. Преобладающий и многое определяющий недостаток в сфере семейного воспитания детей, стоящих на учете в ИДН - это отношение, складывающееся на основе доминирующей или потакающей гиперпротекции. Ему свойственна непоследовательность в воспитании, невнимание к нравственным задачам, неуместная жесткость требований, или наоборот, неуместное попустительство, ориентация на детские качества характера воспитанника и неумение способствовать его взрослению.

В своем выступлении в Москве, еще в 1974 году Митрополит Сурожский, Антоний, правящий Московского патриархата на островах Великобритании, один из образованнейших людей нашего времени, высказал замечательную мысль, приведя притчу из книги английского писателя Льюиса. У этого писателя книга построена как сборник писем старого беса своему племяннику... - "И вот этот старый черт дает профессиональные советы молодому чертенку, который только что выпущен в свет, о том, как надо относиться к людям, что надо делать, для того, чтобы их соблазнить и погубить. И между прочим, он говорит в одном из писем с недоумением: Не могу понять - Христос говорит, что любит людей, а сам оставляет их свободными, - как же совместить это? И продолжает: Я тебя люблю; но что это значит? Это значит, что я хочу тебя взять в свои когти, тебя так держать, чтобы ты от меня никуда не удрал, тебя поглотить, из тебя сделать свою пищу, тебя переварить так, чтобы от тебя не осталось ничего вне меня. Вот что я, - говорит старый черт, - называю любовью. Христос (продолжает он) - любит и отпускает на свободу". Далее Антоний ставит знак равенства между Божественной, Христовой любовью и подлинной человеческой - "когда предмет моей любви является предметом моего уважения, вдумчивого отношения, когда ради любимого человека я готов собой пожертвовать в большей или меньшей мере...". При этом автор четко проводит грань между жертвенностью и попустительством: "...нельзя давать себя на съедение. Дать себя на съедение вовсе не значит сделать другого человека центральным в своей жизни; мы отдаем себя на съедение большей частью по мягкотелости, а вовсе не по жертвенности; человек, который дает себя так дешево на растерзание, обыкновенно не хочет бороться за что-то высшее" (СНОСКА: Митрополит Сурожский Антоний. О церкви, о монашестве и браке. Журн. Континент. Москва-Париж. 1993, с.261).